Представляетъ изъ себя не болѣе какъ случай «личной» (т.-е. наблюдаемой лишь изрѣдка и у отдѣльныхъ особей) измѣнчивости волоса, точнѣе, полнаго его недоразвитія. Эта случайная уродливость доселѣ наблюдалась только въ южныхъ мѣстностяхъ (въ Афганистанѣ, на Канарскихъ островахъ). Перевезенныя въ холодный климатъ эти беззащитный по отношенію къ нему животныя лишь при заботливомъ уходѣ выживали сколько-нибудь долго, погибая вслѣдствіе простуды. Эта чуткость къ холоду и непригодность къ упряжи — самое слабое давленіе сбруи вызываетъ пораненіе кожи — дѣлаютъ животное негоднымъ для ѣзды и для хозяйственнаго примѣненія вообще. Тѣмъ интереснѣе животное съ научной стороны, показывая цѣлесообразность роста и распредѣленія волосъ. И въ самомъ дѣлѣ, у обыкновенной лошади нормально развитая шерсть распредѣляется весьма осмысленно. Такъ, удлиненіе волосъ въ образованіи гривы и хвоста какъ бы направлено къ тому, чтобы обезопасить шею отъ укусовъ, наносимыхъ лошадьми другъ другу, или дѣйствовать, какъ опахало, чтобы отгонять докучныхъ насѣкомыхъ. Постоянная потребность и въ хвостѣ, и въ гривѣ объясняетъ то, что волоса въ нихъ замѣняются лишь исподволь и постепенно, не въ примѣръ короткой шерсти, одѣвающей все остальное тѣло и линяющей единовременно.
Тѣмъ любопытнѣе, что въ случаѣ недоразвитія волосъ, какъ у афганской лошади, ихъ роль отчасти выполняется сильнѣйшмъ отложеніемъ жирового вещества; оно такъ густо покрываетъ кожу, что прикосновеніе къ ней пальцемъ оставляетъ слѣдъ, какъ на просаленной бумагѣ. Этотъ жиръ дѣлаетъ кожу менѣе воспріимчивой и къ холоду, и къ влагѣ, и къ укусамъ насѣкомыхъ. Замѣчательно и то, что осенью при наступленіи холодовъ, у голой лошади обычно появляются немногія шерстинки, исчезающія съ наступленіемъ весны: это — послѣдній безполезный для животнаго остатокъ линьки, свойственной обыкновенной лошади.