Показываетъ намъ, какъ изученіе дикаго животнаго способно уяснить строеніе и повадки у его домашнихъ родичей, не исключая наиболѣе обыденныхъ. Казалось бы, что всякому достаточно извѣстны неприглядная наружность и повадки нашей одомашненной свиньи. А между тѣмъ общеизвѣстность этого животнаго весьма одностороння, побуждая большинство людей разсматривать свинью лишь какъ источникъ пищевого матеріала. И однако же, какъ разведеніемъ свиней для матеріальныхъ выгодъ трудно объяснить или осмыслить жизнь и призваніе людей, такъ и строенie даннаго животнаго можно осмыслить и понять, руководясь идейною, научной, а не только лишь практическою точкой зрѣнія. Научно объяснить или понять животное — значить связать строеніе его съ условіями жизни. Эта тѣсная зависимость животнаго отъ окружающей среды всего нагляднѣе и проще выражается въ строеніи зубовъ и ногъ, опредѣляющихъ родъ пищи и передвиженія. Начнемъ съ конечностей. Короткія и крѣпкія онѣ оканчиваются посредствомъ четырехъ глубоко расщепленныхъ пальцевъ, изъ которыхъ внутренніе два и толще, и длиннѣе боковыхъ. Такое расщепленіе ногъ и выступаніе двухъ среднихъ пальцевъ позволяетъ кабану свободно двигаться по топямъ и трясинамъ. Погружаясь въ топкую болотистую почву, пальцы ногъ широко раздвигаются и принимаютъ видъ распорокъ, затрудняющихъ дальнѣйшее проваливаніе сквозь нее. При подниманіи ноги четыре пальца сводятся, сближаются и, сложенные, безъ труда вытягиваются изъ трясины тамъ, гдѣ цѣлое копыто лошади увязло бы по самое колѣно. Той же цѣли, именно переступанію въ болотистой и топкой мѣстности, содѣйствуетъ и жесткій, гладкій волосъ на ногахъ. Торчащій книзу, въ сторону копыта, волосъ облегчаетъ скатываніе, стеканіе воды и грязи при поднятіи ноги. Излюбленное мѣстообитаніе животнаго — болотистыя, тонкія трущобы, сплошь покрытыя кустарникомъ и камышами;пребываніе въ нихъ замѣтно сказывается и на остальномъ волосяномъ покровѣ кабана: короткій, рѣдкій, плотно прилегающій щетинистый и гладкій волосъ, одѣвающій все тѣло кабана, не спутывается въ грязи, легко освобождаясь отъ послѣдней послѣ усыханія ея. И та же гладкость волоса и его грубость дѣлаютъ возможнымъ продираніе сквозь густыя заросли вѣтвей и камыша безъ пораненія кожи. Толстая и плотно прилегающая къ тѣлу кожа кабана являетъ въ свою очередь хорошую защиту отъ уколовъ и порѣзовъ сучьями и камышами при стремительномъ движеніи по заросли. Для пробиванія дороги сквозь нее какъ нельзя лучше приспособлено и туловище кабана: приземистое, коренастое, замѣтно сжатое съ боковъ, мало пригодное для рѣзкихъ поворотовъ при движеніи впередъ оно способно развивать огромнѣйшую силу. Не расходуясь въ бока, эта послѣдняя черезъ короткую и жилистую шею непосредственно передается головѣ животнаго. Расширенная сзади, суженная спереди кабанья голова имѣетъ форму клина, облегчающаго раздвиганіе вѣтвей и камыша, когда животное протискивается сквозь чащу. Жизнь и движенія въ лѣсныхъ трущобахъ дѣлаютъ безцѣльнымъ совершенство зрѣнія: отсюда мало развитые и подслѣповатые «свиные» глазки и отсюда же хорошее развитіе чувства обонянія и слуха, какъ о томъ свидѣтельствуютъ уши, подвижныя и стоячія, и ноздри на вершинѣ хоботка, кончающегося округлымъ и лишеннымъ шерсти «пятачкомъ». Обоняніемъ кабанъ находить себѣ пищу, погружая влажный носъ въ болотистую почву, взрытую и развороченную рыломъ. Разрыванію земли и корчеванію корней содѣйствуютъ такъ называемые бивни — верхніе и нижніе клыки животнаго. Направленные кверху и назадъ (особенно у стараго самца) клыки эти подобно остро отточеннымъ и изогнутымъ клинкамъ являются къ тому же и орудіемъ защиты. Съ силой ударяя ими кверху и въ бока, животное способно наносить опаснѣйшія раны. Соотвѣтственно такому назначенію клыковъ затылокъ, шея и загривокъ кабана необычайно развиты: здѣсь залегаютъ мышцы, приводящія въ движеніе голову.
Мы видимъ такимъ образомъ какъ отъ особенностей пищи и передвиженія зависитъ все строеніе животнаго. Такимъ же образомъ не трудно было бы понять и многіе другіе признаки животнаго, связавши ихъ съ условіями жизни: и окраску тѣла, темную, невзрачную, подъ цвѣтъ земли и грязевыхъ болотъ, среди которыхъ, зарываясь, кабаны проводятъ большую часть дня, — мощное развитіе подъ кожей жирового слоя, защищающаго тѣло отъ потери теплоты и облегчающаго вѣсъ въ водѣ, — и тонкій небольшой подвижный хвостъ, служащій средствомъ для отгонянія мухъ отъ прилежащей мало волосистой части тѣла, — и направленіе волосъ на внутренней ушной поверхности, препятствующихъ залѣзанію въ уши насѣкомыхъ.
Интереснѣе отмѣтить свойства кабана, содѣйствовавшія его одомашненію, превратившія его въ родоначальника обыкновенной одомашненной свиньи. Сюда относятся: всеядность, крайняя неприхотливость въ пищѣ и разнообразіе ея (растительнаго и животнаго происхожденія до падали включительно), плодливость, стадность, легкость прирученія настолько совершенная, что дикій поросенокъ, пойманный, по истеченіи нѣсколькихъ часовъ свыкается съ неволей, слѣдуетъ за человѣкомъ, обнаруживая рѣдкую привязчивость. Какъ это, такъ и относительная легкость дрессировки (были случаи, когда обученные кабаны съ успѣхомъ выполняли роль охотничьихъ собакъ и защищали своего хозяина) свидѣтельствуетъ о значительной духовной одаренности животнаго, въ отличіе отъ тупоумія и лѣни одомашненной свиньи. Эта послѣдняя является хорошимъ образцомъ тѣлеснаго и умственнаго вырожденія животнаго въ виду односторонняго использованія его.
─────── |