Следующим, привлекавшим наше внимание вопросом был вопрос о том, в какой степени шимпанзе способен заметить пригодность к употреблению в качестве орудия части предмета, пригодной к использованию?

Мы предлагали шимпанзе естественные предметы — ветки и стволы деревьев (Табл. 7.4, а—б).

Оказывается, что, при наличии такой подходящей части в виде оголенного от боковых отростков конца ветки, Парис зрительно выделяет этот пригодный для проталкивания в трубу конец ветки, но не использует его немедленно, а отделяет его, отламывая от верхушечной сильно ветвящейся части, после чего и употребляет (оп. 39, 40, 41, 42).

Таблица 7.4. Употребление в качестве орудия выталкивания ветки

а — отчленение зубами боковых отростков ветки

б — вставление в трубу обработанной ветки

Очень важно отметить, что Парис точно выделяет оголенную прямую часть от ветвистой части (оп. 39, 40), замечает изгиб предмета (оп. 41), где и начинает отчленять нужный ему прямой отрезок.

Если же шимпанзе иногда не совсем отламывает слабо ветвящуюся часть, то при употреблении он все же хорошо различает прямой конец от ветвистого, всовывая в трубу первый (оп. 41, 77).

Шимпанзе различает основной и верхушечный конец на очень тоненьких веточках, выделяя первый, более твердый и более пригодный для использования в качестве орудия (оп. 77).

Иногда, впрочем, только в спешке он подносит к отверстию трубы ветвь не прямым концом, а концом со слабым ветвлением, но этот конец он не вставляет в трубу, явно руководствуясь непосредственной зрительной оценкой непригодности или меньшей пригодности этого конца, и тут же повертывает ветвь другим концом к трубке (оп. 42), сам доламывая ее до тех пор, пока не получится прямой отрезок.

Иногда при неудаче действия пригодным концом шимпанзе примеривает к отверстию трубы даже и неподходящий конец орудия, но он не вмещает последний в трубу; отрицательные показания одного зрительного анализатора бывают для него достаточными, чтобы позднее обратиться к вычленению нужного элемента путем его обламывания.

При наличии подходящего к употреблению одного отростка в ветвях более сложной структуры (имеющих три-четыре концевых отростка) или в толстых стволах дерева (оп. 169) шимпанзе, явно усматривая необходимость обработки, все же пытается обойтись без нее и не берет предлагаемый ему предмет или же, взяв его, не употребляет, а использует для доставания другие средства (пальцы, случайно оставшиеся тоненькие палочки, ранее успешно применявшиеся). Только при неудаче (оп. 46, 62, 65, 69) он отламывает мешающие отростки (оп. 63, 72) и находит более подходящую часть (оп. 63), пригодную для употребления в качестве орудия выталкивания из трубы приманки.

При этом отчленении пригодных частей шимпанзе не всегда достаточно точно определяет как длину, так и форму отчленяемого элемента, отделяя то слишком короткие, то недостаточно прямые отрезки (оп. 114).

Иногда длительно и безуспешно используя короткие отростки, шимпанзе переходит по привычке к применению прежних приемов, удачных в прошлом, но непригодных в данной ситуации, ломая отростки, делая их еще более короткими. В этом случае он производит действия без улавливания нужных связей и соотношений между предметами (оп. 169).

При наличии более простых структур предмета (ствола, прямого с одного конца, искривленного с другого) шимпанзе не всегда сразу находит подходящую часть, используя оставшиеся от прежнего опыта прямые палочки, избегая обработки и не усматривая частичной пригодности одного из концов орудия (оп. 64). По-видимому, он больше обращает внимание на неподходящую, чем на подходящую часть конца палки; отрицательный показатель воспринимается обезьяной сильнее, чем положительный, и на основании первого она отвергает орудие (оп. 64).

Даже если мешающие части расположены не на концах, а в середине предмета и не препятствуют употреблению его концевой части, тем не менее и они удаляются обезьяной, однако при этом удаляются не все части, а лишь те, которые больше всего мешали бы прохождению орудия в трубу (оп. 163).

Но повторное оперирование с тем же предметом помогает шимпанзе дифференцировать более или менее подходящие концы предмета, предложенного в качестве орудия (оп. 63, 65). При этом, если в первых опытах непригодный конец иногда употребляется обезьяной в качестве орудия (оп. 64), то позднее, после неудачного его употребления, используется лишь прямой, подходящий конец (оп. 65, 66, 67).

Таким образом, выясняется, что совместные показания осязательного и зрительного анализаторов являются для шимпанзе более действенными при выборе пригодной части орудия, чем показания только зрительного анализатора, и что индивидуальный предыдущий опыт обезьяны чрезвычайно важен для последующих ее действий (оп. 64—67).

Нахождение Парисом пригодной части орудия облегчается, если структура предмета более проста, например, когда ветвь имеет длинный прямой ствол и немногие прямые отростки (оп. 73) или когда требуется отдифференцировать прямую и изогнутую части (оп. 160) или часть, более подходящую по форме, с небольшими сучочками от части, менее подходящей, — с развилком (оп. 161). В этих случаях обезьяна немедленно выделяет пригодную часть предмета и употребляет ее в качестве орудия проталкивания, минуя обработку и удаление излишних, хотя и отягощающих предмет отростков (оп. 73).

Только при чрезмерной громоздкости облиственной верхушечной части, при обилии и большой длине ветвлений обезьяна сразу же, до использования, точно зрительно выделяет заведомо годную часть. В этом случае шимпанзе то отчленяет все мешающие элементы (оп. 74, 75), то отрывает самый подходящий основной ствол или самый толстый отросток (оп. 74, 75, 220).

Все это указывает на тонкую зрительную дифференцировку обезьяной годных элементов, включенных в сложное целое.

Но иногда шимпанзе и при наличии громоздкой верхушечной части, выделив подходящий прямой отрезок, не отделяет верхушку, а пытается использовать другие маленькие ветки, лишь при неудаче (оп. 165) обращаясь к действию пригодным прямым концом ветки.

В других случаях, зрительно выделив часть орудия, более подходящую для употребления, шимпанзе немедленно производит последовательное удаление всех боковых отростков, хотя мог бы их и не отделять (оп. 166).

В различии способов решения этого рода задач может играть роль длина прямого, годного к употреблению оголенного ствола ветки. Так, например, при наличии прямого ствола длиной в 40 см шимпанзе не отделяет верхушечную часть (оп. 165); при стволе длиной в 44 см — отделяет (оп. 166), так как в последнем случае орудие менее удобно для употребления его целым при слишком большой длине всей ветви (94 см); в некоторых случаях играет роль и величина ветвлений, определяющая их удаление обезьяной; отростки в 3 и 4 см удаляются, отростки в 1,5 см не удаляются (оп. 163). Это говорит о тончайшем восприятии обезьяной величины мешающих элементов в соответствии с величиной диаметра отверстия трубы.

Но с другой стороны, иногда шимпанзе не усматривает наличия годных к непосредственному употреблению элементов в периферических частях сложных ветвлений стволов, состоящих из пяти-шести отростков (оп. 164).

В прямом предмете (например, толстом стволе дерева) шимпанзе легче замечает более или менее годный конец, чем в сложно ветвящемся.

Он легко определяет большую пригодность формы гладкого, нежели суковатого конца (оп. 186).

Если помехи (например, небольшие суки) не столь заметны (оп. 188, 190), шимпанзе может ошибаться при первом выборе нужного конца, но при неудаче продвижения орудия в трубу оп немедленно останавливает дальнейшее проталкивание орудия в трубу и пытается удалять помехи.

Трудности удаления толстых суков заставляют его снова обращаться к пробам использования то отщепленных от ствола частей, то пальцев, то другого, более подходящего конца орудия, что и приводит его к удачному разрешению задачи (оп. 189).

Предшествующие неудачи заставляют шимпанзе быть внимательнее при последующем выборе и употреблении того или другого конца орудия выталкивания, и он в ближайшем, сходном опыте правильно выбирает и использует более тонкий и менее суковатый конец орудия (оп. 189).

Шимпанзе легко определяет бо́льшую пригодность употребления узкого, нежели широкого конца ствола дерева (оп. 191), хотя различие в диаметре обоих стволов составляет 1,2 см.

Неудачи использования орудия, как и обычно, побуждают шимпанзе к обработке предмета, к применению пальцев, к перемене места их вмещения то с одного, то с другого конца трубы, к замене одного пальца другим, к перемене рук, к действию губами, которыми он прикасается к отверстию трубы.

В этих попытках выйти из затруднения мы обнаруживаем перемену обезьяной разных приемов действования, включение разных частей ее тела, смену концов орудия, места его вмещения, но мы не наблюдаем настойчивой попытки радикальной обработки — расщепления орудия, его утончения. Все это шимпанзе делает, но только по отношению к более миниатюрным, легко обрабатываемым частям предметов.

Он не применяет большой силы и недостаточно настойчив в успешном удалении трудно обрабатываемых частей растений, хотя мог бы это сделать, пользуясь своими мощными зубами (оп. 191).

Нахождение и использование более пригодного по длине и по толщине, т. е. удлиненного тонкого конца ствола дерева — осуществляется обезьяной в оп. 218, где один конец ствола утолщен и расширен. Парис замечает непригодность более толстого конца ствола (на 3 см шире отверстия трубы), он перевертывает ствол для использования тонкого его конца, но, прежде чем всунуть его в трубу, он подгрызает и этот конец (вопреки надобности).

Легче обезьяна усматривает непригодность того конца ствола, который имеет развилок; она производит немедленную обработку, удаляя конец с развилком, несмотря на возможность использования другого, более прямого конца. Помехи обращают внимание шимпанзе раньше и больше, чем пригодные элементы (оп. 219), особенно когда мешающие элементы можно легко устранить.

Иногда Парис предпочитает для использования прямую основную часть ствола, а не верхушечный его побег, хотя и подходящий для применения в качестве орудия (оп. 220).

Порой шимпанзе, прежде чем употребить для выталкивания более подходящий длинный конец ствола, отчленяет от него маленький отросток и пытается вставлять его в трубу, но безуспешно. Отчленение этого отростка происходит явно без уточнения его величины (оп. 365); только после неудачи использования отчлененного отростка шимпанзе осуществляет правильный выбор и употребляет в качестве орудия более пригодный по форме прямой конец ствола.

При наличии толстого прута, годного к беспрепятственному использованию с обоих концов, но при нахождении на середине его не мешающих отростков, Парис прежде всего удаляет эти срединные элементы и лишь после этого употребляет основной ствол (оп. 367). Отрицательные показания зрительного анализатора зачастую являются для него более решающими, сигнализируя необходимость удаления даже мнимо мешающих элементов.

Способность шимпанзе к подмечанию наличия помех на предмете-орудии, препятствующих его вставлению в трубу, и тонкость этого подмечания проверялась нами в серии опытов (20), в которых в качестве орудия предлагалась узкая деревянная планка шириной в 2 см с 19 отверстиями в разных местах планки, в которые вставлялись различные по величине помехи — в виде поперечных палочек (оп. 418—438).

Анализ результатов этих опытов приводит к следующим выводам: когда поперечины в 0,5 и 1,5 см (меньше диаметра отверстия трубы), расположены на обоих концах или на одном конце планки, шимпанзе не воспринимает их как препятствия (оп. 418, 431, 432); шимпанзе непосредственно употребляет планку с такими поперечинами для проталкивания свертка, вводя ее даже концом с поперечинами (оп. 432). Поперечину в 2,5 см обезьяна не сразу определяет как препятствие, но лишь после примеривания, приставления планки к трубе, после чего конец планки, содержащий поперечину, отвергается для использования и заменяется гладким концом планки (оп. 419).

Удачное использование гладкого конца планки не закрепляется у обезьяны и в следующем (420) опыте, наличие той же помехи больше обращает внимание шимпанзе, чем наличие годного к употреблению конца планки. Но усовершенствование в работе обезьяны сказывается в том, что при вторичном предложении той же планки шимпанзе уже не приставляет планку вплотную к трубе, а лишь приближает к трубе конец планки с поперечиной и удаляет помеху прежде, чем использовать планку как орудие (оп. 420).

Усовершенствование в оперировании теми же орудиями сказывается у обезьяны и далее, когда после двух опытов оперирования с планкой (оп. 419, 420) шимпанзе в опыте 421 сразу употребляет свободный от помехи конец планки; но он не удерживается от удаления поперечины, хотя она и не мешает приближению свертка к краю трубы, так как располагается на том конце планки, который шимпанзе держит в руке, — так прочен у обезьяны навык на удаление мешающих, лишних элементов на предмете-орудии.

Только в четвертом опыте при решении той же задачи (оп. 422) шимпанзе, не удаляя поперечины, использует сразу гладкий конец планки.

Это указывает, что шимпанзе способен улучшать приемы работы, успешно используя прежние опыты, отменяя ненужные действия; он способен различать годные части орудия и оперировать ими при достижении приманки. Если второпях он иногда опять подносит к отверстию трубы не гладкий конец планки, а конец с поперечиной, то он немедленно вынимает зубами поперечину, проталкивая вслед за тем в трубу освобожденную планку.

Этот навык к удалению мешающего элемента настолько прочен, что сохраняется даже после беспрепятственного употребления обезьяной свободного конца орудия (оп. 424).

Характерно, что краевые поперечины на планке скорее воспринимаются как помехи, нежели центральные, находящиеся посредине планки. Гладкие концы планки непосредственно употребляются обезьяной для проталкивания в трубу; только реальное затруднение в продвижении орудия заставляет шимпанзе удалять и центральную помеху (оп. 425). Но интересно, что уже одного опыта с орудием, имеющим центральные поперечины, было достаточно, чтобы в следующих опытах шимпанзе сразу начинал с удаления этой центральной помехи (оп. 426).

При наличии длинного свободного конца планки шимпанзе обращает внимание на имеющиеся на другом конце планки три поперечины, из которых одна, конечная поперечина, больше диаметра трубы. Явно замечая поперечины при их приближении к краю трубы, шимпанзе, тем не менее, видя их, не вынимает, хотя и дотрагивается до них пальцами (оп. 433).

В последующих опытах он вынимает все — и мешающие и не мешающие поперечины, лишь только застревают первые (оп. 434, 435).

Но далее наблюдается усовершенствование в решении задач. Парис перестает вводить планку концом с поперечинами, когда крайняя поперечина на другом конце планки больше других, он вмещает планку свободным концом, потом он вынимает лишь крайнюю, мешающую поперечину, затем вторую, не мешающую, третью же не мешающую поперечину он оставляет невынутой, хотя и касается ее пальцем (оп. 436, 437).

При наличии трех поперечин, расположенных и в центре, и по концам планки, Парис сначала пытается разрушить планку, но скоро останавливается и переключается на удаление поперечин, точно усматривая их во всех трех местах расположения; иногда он начинает удаление с центральной поперечины (оп. 428), иногда с краевой (оп. 429).

Замечательны эти моменты задержки, торможения обезьяной начатых ею явно неправильных действий — сламывания всей планки и последующее переключение внимания на извлечение только мешающих поперечин.

Неточное определение величины поперечин длительно остается у обезьяны и в восьмом опыте оперирования с мешающими поперечинами, когда шимпанзе все еще примеривает планку к трубе (оп. 429).

Самое удаление поперечин обезьяна осуществляет, иногда не глядя на них; намечая взглядом место расположения поперечин, после прикосновения к ним руками обезьяна уже действует на ощупь вплоть до конечного момента удаления поперечин (оп. 429).

В итоге мы должны отметить у Париса довольно большую тонкость восприятия мешающих элементов в том случае, если они явно выступают в виде воткнутых в отверстия шипов, или поперечин, торчащих перпендикулярно к оси прямой планки (оп. 418—438).

При удалении мешающих деревянных, но привязанных к оси планки поперечин шимпанзе применяет более сложный прием — их удаление путем развязывания (оп. 586).

Развязывание, как более тонкий акт, шимпанзе осуществляет и губами, и зубами, и первым и вторым пальцами обеих рук; при этом не всегда сохраняются в целости связывающие поперечины веревки, иногда шимпанзе разрывает их. Иногда же, несмотря на трудность процесса развязывания, шимпанзе доводит его до конца, и даже когда поперечины уже прилегают к основному стволу палки и не препятствуют ее проникновению внутрь трубы, Парис продолжает удалять все посторонние части, окружающие стержень орудия (оп. 598).

Характерно, что после вынимания приманки посредством освобожденной от поперечины большой палки шимпанзе, взяв веревочку, начинает обматывать ею маленькую палочку.

В других опытах, когда мешающие элементы, обмотки или расширения, расположены в разных концах предмета-орудия, они немедленно замечаются обезьяной и отделяются от орудия. Шимпанзе столь же настойчиво, хотя и без надобности, освобождает от обмотки один из концов палки, которая легко может быть употреблена другим концом (оп. 136, Табл. 7.5, а—б).

Он разматывает даже легкие и слабые, не мешающие проталкиванию обмотки на двух концах палки, которые также удаляет (оп. 138).

Интересно, что в оп. 136 при наличии посредине палки обмотки из веревки Парис осуществляет разматывание, сначала смотря на предмет, а в последующем нередко отводя глаза, разматывая на ощупь, но все же действуя правильно и в нужном направлении. Только в том случае, когда он наталкивается на препятствие в размотке, он снова включает зрительный контроль, то на более долгий, то на короткий срок (достаточный для выполнения четырех оборотов размотки), то на один момент (при необходимости высвободить веревку, запутавшуюся за край палочки).

Такое легкое движение, как разматывание веревки, шимпанзе может производить длительно (до 3 мин.), не прерывая это действие вплоть до полного освобождения орудия от мешающих частей (оп. 137).

Таблица 7.5. Употребление в качестве орудия различных предметов

а — оперирование палкой с навернутой на конце проволокой

б — освобождение палки от обмотки проволоки

в — вынимание из трубы приманки, прикрепленной к нитке

г — употребление проволоки с петлеобразными расширениями на концах

Шимпанзе явно добивается получения совершенно гладкого прямого орудия и до тех пор и подрабатывает предмет (оп. 135, 137, 172).

Если в предмете, предложенном в качестве орудия, имеются две сильно выступающие помехи — палки, обкрученные веревками на обоих концах, то шимпанзе как бы раздваивает свое внимание: начав размотку в одном месте, он, не доканчивая, перебрасывается к другому, от него опять к первому. После окончательного освобождения одного конца орудия шимпанзе опять переходит ко второму, хотя это по сути дела уже является излишним, тем не менее пока шимпанзе не освободит орудия окончательно от лишних, легко удаляемых частей, он не начинает действовать орудием (оп. 172, 377).

Иногда шимпанзе при наличии деревянной рогульки с обмоткой веревки, требующей размотки и отчленения одного конца развилка, хотя и замечает основной прямой, но короткий отросток (на 14 см короче необходимого), примеривает его, но тут же отменяет употребление этого отростка, верно определяя непроходимость его в трубу в месте развилка; тогда Парис употребляет в качестве орудия один из верхних отростков развилка. После его примеривания шимпанзе легко замечает и умело устраняет мешающие элементы (например, снимает веревки и отламывает один сук развилка; оп. 139).

Устранение особенно легко осуществляется путем развертывания (например, при удалении бумаги, обертывающей на всем протяжении прямую палку, подлежащую употреблению в качестве орудия) даже в более ранних опытах. Шимпанзе сразу определяет наличие бумаги как помехи и немедленно развертывает ее и бросает, после чего успешно использует палку в качестве орудия (оп. 35, 178).

Аналогично этому бумажная завертка одного конца палки немедленно удаляется Парисом (оп. 36); он удаляет сукно и бумагу, навернутые на один из концов палки (оп. 87); точно так же Парис снимает с одного из концов палки надетую на нее резиновую трубку, мешающую проталкиванию палки в трубу (оп. 88).

Использование более удобного конца предмета, предложенного в качестве орудия и состоящего из проволоки, проверялось нами на ряде различных опытов, причем выяснились следующие особенности.

Шимпанзе легко различает более удобный по форме конец предмета для его использования, отличая прямой и крючкообразный концы проволоки; первым, т. е. прямым, он оперирует, выталкивая из трубы приманку (оп. 53, 103); точно так же он различает прямой и загнутый книзу конец проволоки (оп. 54, 94, 98).

Но не всегда и не сразу шимпанзе точно определяет прямой конец проволоки; иногда, после пятикратного употребления прямой проволоки, он, получив проволоку с длинным загибом вниз одного ее конца, сразу, без обработки, вмещает этот конец с загибом, распрямляя его лишь по мере проталкивания проволоки в трубу и этим достигая разрешения задачи (оп. 387). Но уже при вторичном предложении проволоки той же формы он, освоившись с орудием в процессе предшествующего оперирования, правильно выбирает и употребляет прямой конец проволоки (оп. 388, 389). Только при случайной неудаче проталкивания орудия шимпанзе обращается к менее пригодному концу проволоки, пробуя втолкнуть его в трубу, а потом уже выпрямляет проволоку и удачно проталкивает ею сверток (оп. 389).

Правильный выбор и применение прямого конца проволоки обнаруживается у шимпанзе при наличии даже короткого (в 11 см) отгиба проволоки (оп. 390, 391, 392, 393, 394, 395, 397, 398). В опытах 390—398 прямой конец проволоки (длиной в 30 см) подводит сверток к краю отверстия трубы (длиной в 40 см), не доводя его на 10 см до конца отверстия трубы, но в процессе продвижения проволоки изогнутый, находящийся в руке обезьяны конец распрямляется, удлиняя проволоку, и тем обеспечивает выталкивание свертка (оп. 390, 394, 395, 397, 398).

Но иногда при проталкивании в трубу прямого конца проволоки шимпанзе сам активно разгибает крюкообразный сгиб в момент приближения его к краю трубы (оп. 392).

Замечательно, что после двух случаев автоматического разгибания загиба проволоки шимпанзе после взятия проволоки в руку, еще до ее проталкивания сам разгибает загиб проволоки, после чего он легко оперирует совершенно прямой проволокой (оп. 396). Но этот правильный прием не сохраняется: в последующем более постоянным остается прием вмещения в трубу прямого конца проволоки и автоматически наступающее распрямление загиба в процессе продвижения проволоки в трубу, по мере приближения загиба к краям трубы (оп. 397, 398).

Труднее шимпанзе определяет пригодность орудия с более и с менее коротким загибом вниз концов проволоки, неудачно употребляя конец с более длинным загибом и лишь после затруднения в использовании заменяя его концом с более коротким загибом (оп. 99).

Был и такой случай, когда шимпанзе вмещал в трубу не прямой, а крючкообразный конец проволоки и только после неудачи выталкивания обратился к выпрямлению этого конца проволоки, после чего вторично стал всовывать распрямленный конец в трубу (оп. 410), удачно достав сверток.

Но в следующем опыте (411), после правильного употребления прямого конца проволоки, шимпанзе, в силу неожиданных осложнений при застревании у края трубы крючкообразного конца орудия, меняет конец и, не разгибая крюка, выталкивает сверток согнувшимся в процессе проталкивания крючкообразным концом проволоки (оп. 411).

Таким образом, при оперировании с тем же самым по форме орудием — проволокой, загнутой на одном конце крючком, у шимпанзе нет зафиксированного приема действования, выбора определенного по форме конца, но в соответствии с новыми условиями и внезапными осложнениями приемы решения задач меняются.

Шимпанзе разгибает, срывает, устраняет проволочную петлю, прикрепленную к одному из концов палки, не пробуя использовать противоположный свободный, пригодный для доставания конец палки для его проталкивания в трубу (оп. 149).

При наличии планок, поданных в качестве орудия, но имеющих мнимо мешающие элементы (проволочные петли, идущие вдоль планки), Парис, как и ранее, прежде всего обращает внимание на эти новые элементы, он удаляет их, как помехи с обеих сторон планки, вопреки надобности совершенно освобождая оба конца планки (оп. 439). Даже когда один из концов планки совершенно свободен от помех, тем не менее шимпанзе не вмещает его в трубу, а освобождает от проволоки другой ее конец и лишь после этого действует освобожденной планкой (оп. 442).

Не сразу различает шимпанзе более и менее широкие петлеобразные расширения на обоих концах прямого отрезка проволоки (Табл. 7.5, г); не сразу усматривает пригодность конца орудия с более узкой петлей, а пытается удалить петлю (оп. 252а); при вторичном предложении той же задачи он примеривает широкую петлю орудия к отверстию трубы, и только тогда, замечая непригодность этого конца, он, как и ранее, делает попытки распрямить петли. Но все же замечательно, что шимпанзе задерживает деформацию петли, не доводит действие до конца, по- видимому, в процессе оперирования явно усматривая большую пригодность конца орудия с узкой петлей (оп. 252б).

Шимпанзе использует в качестве орудия часть дугообразной изогнутой проволоки (оп. 173), легко употребляя один ее конец, не пытаясь распрямлять перегиб до тех пор, пока не наступает затруднения в ее просовывании.

Итак, шимпанзе легко замечает даже часть целого предмета, пригодную для употребления в качестве орудия. Он выделяет эту часть, отчленяет ее и выталкивает ею приманку из трубы.

Только в том случае, когда является необходимость очень хлопотливой обработки, он пытается ее избегнуть, действуя пальцами или привлекая в качестве орудия предметы, не требующие обработки.

Не всегда при отчленении нужной части шимпанзе точно определяет необходимую длину и форму ее; не всегда он сразу замечает пригодную часть в предметах более сложной структуры, но ошибки зрительного анализатора при определении пригодной части орудия исправляются осязательным анализатором, при неудачном употреблении в качестве орудия отчлененной части.

Шимпанзе легче замечает явно мешающие элементы на предмете, подлежащем употреблению в качестве орудия, нежели пригодные к употреблению части. Только если мешающие элементы очень миниатюрны, — он применяет сравнение , впрочем, не всегда сразу определяя их проходимость в трубу (например, поперечин).

При удалении мешающих частей орудия шимпанзе применяет разнообразные приемы — ломание, выталкивание, вытягивание (поперечин на планках) руками, зубами, развязывание, разматывание, разгибание (проволоки), развертывание, разрывание (бумаги).

Зачастую шимпанзе легко узнает более пригодный по форме конец орудия и действует им, а не другим, непригодным для непосредственного употребления; он вычленяет пригодные элементы из сложнейших комплексов, в которые они включены.