На основании 114 опытов можно считать, что шимпанзе способен на довольно сложную аналитико-синтетическую деятельность (76% случаев правильного решения задач). Он расчленяет составную фигуру-образец, узнает элементы, хотя нередко включает не только требуемые, но и лишние элементы, сравнивает элементы фигуры-образца с одинаковыми элементами, находящимися в группе избираемых.

Анализ нужных элементов в группе избираемых оказывается особенно сложным в том случае, когда там находятся не нужные для конструирования элементы, а необходимые элементы приведены в иное положение, чем те же элементы в фигуре-образце (например, призма в фигуре-образце в вертикальном положении, та же призма в группе избираемых — в горизонтальном).

Естественно, что аналитико-синтетическая деятельность шимпанзе осложняется, когда увеличивается количество элементов в фигуре-образце. Ошибки в процессе анализа совершаются чаще всего тогда, когда в группе избираемых имеются частично сходные по форме элементы. Анализ затрудняется и в тех случаях, когда требуемые элементы чем-нибудь прикрыты (например, доской) или включены элементы, незнакомые шимпанзе (например, диск с глазками).

Ошибки в процессе синтеза допускаются обезьяной тогда, когда ей приходится оперировать со сложными фигурами. Но допущенные неточности в большинстве случаев она исправляет, если еще раз показать обезьяне фигуру- образец или снова при ней разобрать и собрать ее.

Шимпанзе чаще ошибается тогда, когда требуется правильно расположить элементы в фигуре, нежели расположить их в пространстве (горизонтально или вертикально). Он чаще смешивает соотношение средних элементов фигуры, реже — нижних и верхних. Это означает, что средние элементы он воспринимает менее отчетливо, чем крайние.

Приведение фигур (например, четырехгранной призмы) в горизонтальное положение было для шимпанзе труднее, нежели установка призмы вертикально, по-видимому, вследствие большой трудности координации пальцев рук при попытке положить лежащую фигуру на стоящую.

Ошибки синтеза иногда вызываются и тем, что обезьяна не учитывает статики элементов. Так, ей трудно положить призму на вертикально поставленные предметы, так как она не может установить центр тяжести призмы.

Различно размещенные в фигуре-образце компоненты шимпанзе воспринимает по-разному: особенно отчетливо она воспринимает верхний элемент, более свободно расположенный. Поэтому шимпанзе в четырехэлементной фигуре чаще репродуцирует ее верхушку из двух элементов (третьего и четвертого), нежели ее основание из двух элементов (первого и второго). При конструировании еще более сложных, четырехкомпонентных фигур аналитико- синтетическая деятельность шимпанзе явно затрудняется. Он пропускает не только один, но даже два смежных средних элемента, которых явно не замечает в составной фигуре-образце.

Шимпанзе трудно располагать элементы на одной горизонтальной плоскости, т. е. рядом, что требует учитывать не только соотношение двух смежно располагаемых элементов, но и взаимосвязь трех горизонтально и вертикально расположенных элементов.

Синтетическая деятельность шимпанзе совершенствуется в процессе пробного конструирования, когда обезьяне указывают отдельные ошибки, допущенные ею, на то, что сконструированная ею фигура отличается от фигуры-образца. После того, как экспериментатор еще раз укажет на образец или снова разберет фигуру на части, обезьяна сделает конструкцию более правильной.

Аналитико-синтетическая деятельность шимпанзе совершенствуется в ходе упражнений. Во второй серии, состоявшей из 57 опытов, 79% решений были правильными, тогда как в первой серии, состоявшей также из 57 опытов, был 71% правильных решений. Но это улучшение аналитико-синтетической деятельности замечается больше в тех случаях, когда конструируются двух-, трехэлементные фигуры, нежели более сложные — четырехэлементные.

Репродуцируя трехэлементные составные фигуры (три комбинации из 29), шимпанзе точно решает всего 10% задач, а конструируя четырехэлементные фигуры, он безошибочно выполняет только одну комбинацию из 16, т. е. всего 6%. Как правило, чем меньше элементов включала составная фигура, тем меньше обезьяна допускала ошибок. Ни одну из двух пятиэлементных фигур шимпанзе не составил без ошибок.

Все это говорит о том, что шимпанзе трудно установить определенные связи между элементами, соединяемыми в сложные фигуры.

Все другие исследователи свидетельствуют, что их подопытные шимпанзе с большим трудом выполняли и менее сложные задания: например, составление пирамид из разных по величине ящиков или из разных геометрических фигур. В этих опытах не требовалось построить фигуру по определенному образцу, а лишь запомнить порядок расположения одной фигуры по отношению к другой. Взрослый шимпанзе Рафаэль все это проделал только после того, как И. П. Павлов много месяцев работал с ним.

Пирамиды из ящиков с такой же трудностью, после многочисленных проб, конструировали и шимпанзе в опытах Кёлера, и оранги в опытах Иеркса. Оранги легко ставили первый ящик под приманку, но поставить второй ящик на первый они могли только после того, как Иеркс показывал им, как ставить ящик, а Кёлер так и не добился того, чтобы обезьяна достала приманку.

Известен случай, когда южноамериканский капуцин мог составить трехэтажную пирамиду из картонок и ящиков и достать высоко подвешенную приманку (опыты Клювера).

Способность животных к расчленению и соединению объектов резко различна у представителей разных отрядов и классов.

Так, медведи манипулировали детской пирамидой, не расчленяя ее (опыты Н. Ю. Войтониса). Полуобезьяны (лемуры в опытах Н. Ф. Левыкиной) играли пирамидой, не пытаясь ее разобрать.

Низших обезьян можно было выучить составлять пирамиды, только поощряя каждое прикосновение их к элементам и вырабатывая у них, таким образом, нужные навыки (опыты Н. Ю. Войтониса, Н. А. Тих). Высшие же обезьяны, даже молодые, расчленив пирамиду, нередко самостоятельно, без поощрения, успешно надевали на ее стержень два-три деревянных колечка (опыты Н. Ф. Левыкиной).

Иони охотно разбирал на составные части сборные кегли, но не старался их соединять; обычно он протягивал расчлененные объекты экспериментатору, как бы прося соединить их вновь, чтобы снова разобрать; это его развлекало.

Другой подопытный шимпанзе — Парис — охотно расчленял пирамиду, но весьма редко и вяло соединял на ее оси не более четырех элементов.

Дети же, даже раннего дошкольного возраста не только легко разбирают подобные пирамиды, но и охотно соединяют разрозненные элементы в большом количестве (10—20 штук).

Разница в синтетических действиях у обезьян и детей особенно очевидна при сравнении конструирования ими по образцу. Сравнительное исследование аналитико-синтетической деятельности шимпанзе и ребенка того же возраста в процессе их подражательного конструирования и служит предметом нашего анализа во второй главе книги.