Какъ ни стара исторія одомашненія рогатаго скота, осла и лошади, еще значительнѣе давность прирученія другого существа, самаго ранняго и вѣрнаго сподвижника культуры человѣка, именно собаки. И наперекоръ когда-то высказанному мнѣнію, будто бы происхожденіе собаки навсегда останется загадкой, нынѣ представляется возможнымъ указать главнѣйшихъ предковъ этого животнаго.
Однимъ изъ наиболѣе безспорныхъ прародителей собакъ является обыкновенный волкъ. Вотъ онъ стоитъ (Рис. 77.1), настороживши уши, устремивши вдаль свои раскосые глаза и втягивая воздухъ заостреннымъ носомъ. Какъ показываетъ удлиненность морды, чувство обонянія у волка сильно развито. Второе мѣсто занимаетъ слухъ — объ этомъ говорятъ высокія, стоячія и подвижныя уши. Относительно слабѣе зрѣніе, однако и оно не плохо, и объ этомъ косвенно мы можемъ заключить по тонкимъ жилистымъ ногамъ съ тупыми и короткими когтями и поджарымъ втянутымъ бокамъ. Такое сухощавое сложеніе тѣла связано съ манерою волковъ подолгу и неутомимо гнаться за добычей по открытой мѣстности, травя ее до полнаго изнеможенія. Легко понять, что для успѣшности такого гона сила зрѣнія необходима въ той же степени, какъ чувство обонянія для нахожденія и выслѣживанія добычи. Посредствомъ обонянія же волкъ находитъ и свою излюбленную пищу — падаль. Но и въ отношеніи климата нашъ волкъ неприхотливое животное, водящееся одинаково въ снѣгахъ полярной тундры и въ безлѣсной степи солнечнаго юга. Вообще же волки не любители сплошного лѣса, всего менѣе зимой, когда въ лѣсной чащѣ имъ трудно отыскать себѣ добычу. Побуждаемые голодомъ, въ исканіи корма, волки вынуждены совершать большіе переходы, двигаясь широкимъ и размашистымъ «волчинымъ шагомъ», при которомъ обѣ ноги той же стороны ступаютъ неизмѣнно по тому же слѣду. Этотъ никогда почти неутоляемый «волчиный голодъ» дѣлаетъ и то, что, забывая прирожденную пугливость, волки приближаются зимой къ жилью людей, врываются въ хлѣва, закуты, привлекаемые здѣсь не столько мелкими копытными животными, сколько ихъ стражами — собаками.
Это пристрастіе волковъ къ тасканію собакъ, какъ и вообще сильнѣйшая взаимная вражда обоихъ, не мѣшаетъ все же видѣть въ волкѣ одного изъ прародителей собаки. Это мнѣніе на первый взглядъ довольно плохо вяжется съ наружностью такихъ породъ какъ наши южно-русскіе овчары (Рис. 77.2), крупныя собаки бѣлой масти съ длинными висячими ушами, скрытыми, подобно остальному тѣлу, космами густой и длинной шерсти. Впрочемъ, уже среднеевропейскія овчарки стройностью сложенiя, короткой шерстью и стоячими ушами въ высшей степени напоминаютъ волка. Еще болѣе волнообразны наши сѣверныя лайки (Рис. 77.3).
Болѣе существенны для уясненія вопроса о родствѣ собаки съ волкомъ наблюденія надъ нравомъ и повадками послѣдняго въ неволѣ, въ частности та легкость, съ каковою волки, пойманные даже старыми, свыкаются съ потерею свободы и съ общеніемъ людей. Достаточно взглянуть на нашу волчью пару поутру, когда, неутомленные еще докучливой толпою зрителей, они, завидѣвъ хорошо знакомаго имъ человѣка, издали впиваются въ него глазами и, охваченные нетерпѣніемъ, мечутся по клѣткѣ, возбужденно, радостно повизгивая и подвывая. Совершенно ясно, что наперекоръ ходячей фразѣ о «волчиной нелюдимости» — общительность, привязчивость, исканіе близости людей — черты, заложенныя глубоко въ природѣ этого животнаго. Что же удивительнаго, если у давнишнихъ первобытныхъ обитателей Европы, какъ и у современныхъ дикарей различныхъ странъ, навязчивое отношеніе волка къ человѣку обратило на себя вниманіе послѣдняго не менѣе, чѣмъ природныя охотничьи способности и несравненное чутье, и быстрота, и сила бѣга волка. Вмѣстѣ и въ сотрудничествѣ съ волкомъ первобытный человѣкъ, движимый чувствомъ голода, когда-то рыскалъ въ поискахъ добычи въ качествѣ охотника и звѣролова. Въ отношеніи духовномъ онъ, конечно, больше отличался отъ теперешняго европейца, чѣмъ облагороженная имъ собака отъ ея ближайшаго и нынѣ столь преслѣдуемаго его предка — волка, этого, быть можетъ, наиболѣе давнишняго слуги и спутника нашихъ далекихъ прародителей, свидѣтеля эпохи «буйной юности» въ исторіи культуры человѣчества.
