Разбирая груды собранных мелких предметов — как например тряпочек, бумажек, — шимпанзе иногда использовывает их другим образом: садясь на пол и, суетливо деловито растягивая их вокруг себя, он обкладывает ими себя со всех сторон, сам помещаясь в центре, в середине этого окружения, являющегося как бы подобием гнезда.

Иногда он берет бумажки, разрывает их мелко-мелко и подкладывает их под себя в виде мягкой постилки, а потом и сам начинает поваливаться на них, улегшись на спину, задрав кверху ноги (Табл. 3.1, рис. 1).

Иони охотнее забирается в еще более глубокое замкнутое пространство — пустой ящик, картонку, корзину, вокруг которых опять-таки располагает всякие имеющиеся под рукой лоскуты, тряпочные постилки, огораживаясь им со всех сторон.

Иногда Иони расстилает на полу свое одеяло, садится в центре его, а по сторонам от него, как бы в виде ограды, размещает груды мелких деревянных чурочек.

Как уже было отмечено, шимпанзе ни за что не останется спать на ночь и не отпустит от себя человека, не получив постилки, которую он деловито расстилает, подвертывает под себя и на которой домовито устраивается на ночлег, причем сам делает подобие изголовья, подбивая руками ткань в одно место и ложась как раз туда головой.

Но у шимпанзе нет тенденции к топографической локализации своего гнездовья, он располагает его где придется и переносит его с места на место, нередко применяясь к внешним условиям, использовывая уже готовые ситуации.

В обычное время в углу его клетки стоит невысокий деревянный помост, подобие кровати, где и лежат его постилки и на котором его и укладывают на ночь.

Но если шимпанзе чем-либо огорчен, он переносит эти постилки на пол, в самый темный и удаленный угол клетки, где он и устраивается на ночлег совершенно подавленный, как бы стараясь спрятаться и быть как можно незаметнее.

Во время наступивших холодов шимпанзе самостоятельно повторно переносит свою постель-гнездо на самое возвышенное место в комнате — высоко подвешенную полку на потолке своей клетки.

Однажды Иони сам сконструировал как бы род гнездовья. Интересно было наблюдать, как он пытался это сделать.

Боязливо смотря на меня, он схватывает, срывая с гвоздя, длинную полотняную занавеску и, зацепившись за нее рукой, старается втащить ее по сетке наверх клетки.

Цепляясь за сетку одной рукой и ногами, держа длиннейшее 3-метровое полотно в другой руке, Иони взбирается все выше и выше на клетку; по мере продвижения кверху, удерживаясь только руками и подхватывая полотно по частям, зажимая его между ногами, Иони постепенно подтягивает его на потолок; полотно зацепляется по дороге за доски, за гвозди клетки, с трудом шимпанзе высвобождает материю и втаскивает на потолок, где располагает ее по сетке широким полукругом. Сам он садится в центре этого полукруга на голой металлической сетке, создав видимость замкнутого убежища.

Если шимпанзе захочет поваляться, полежать, он нарушает свое ограждение и бесцеремонно растягивает материю в длину и в ширину, подвертывает под себя и располагается поудобнее на спине или на брюшке и может лежать так целыми часами.

Интересно отметить, что если шимпанзе ложится спать в незамкнутом пространстве и высоко от пола, он предпринимает некоторые предосторожности во избежание падения. Однажды я уложила его на ночь на обыкновенной железной кровати на ножках, и что же: он всю ночь проспал, держась одной рукой за прутья спинки кровати, и всякий раз как я разжимала, отводила его руку, проснувшись, он опять судорожно схватывался за поддержку.

Перенесясь на ночлег высоко на верх своей клетки, где он мог лежать на совершенно горизонтальной и широкой поверхности, тем не менее засыпая, из осторожности, боясь скатиться вниз, он неизменно, ухватывался рукой за крепкий свисающий с потолка комнаты ремень, который не выпускал из руки даже во время сна.