Еще большие различия в положении тела и конечностей выступают при сравнении ходьбы, бега и лазания шимпанзе и сверстника-человека.

В то время как шимпанзе за правило ходит по земле, опираясь всеми четырьмя конечностями, причем, как и при типичном стоянии, ось его тела имеет наклонное положение (Табл. B.42, рис. 1), у ребенка руки участвуют в передвижении по земле лишь при ползании, когда он в возрасте 8—9 месяцев (Табл. B.42, рис. 2); как скоро ребенок пытается ходить в вертикальном положении, он опирается о землю только подошвами ног (Табл. B.42, рис. 3, 4).

Правда, при первых пробах ходьбы (9—10 месяцев от роду) дитя держится на ногах весьма неустойчиво: оно еще не может совершенно выпрямить спину и держит туловище наклонно, почему ежесекундно может упасть вперед (Табл. B.43, рис. 2). И в этот период во избежание падения, пройдя 3—4 шага, оно инстинктивно хватается за руки взрослых и за первый же попавшийся под руку предмет, ходит за стулом или «по стенке», и его руки играют большую подсобную опорную роль. Но уже годовалый ребенок идет с выпрямленной спинкой, по привычке направив вперед растопыренные в воздухе руки (Табл. B.42, рис. 3, 4).

Правда, в этот период дитя (Руди в возрасте 1 г. 1 м. 9 д.) идет свободно лишь после предварительной установки; для сохранения равновесия при ходьбе он машет руками, нередко нагибается, приседает на-корточки, но после известной паузы он опять выпрямляется и идет далее. В это время даже небольшое осложнение, как неглубокая и неширокая^[123] ложбинка, представляет для него серьезное препятствие; не умея перешагнуть ее, он осторожно вступает в нее ногой (1 г. 2 м. 20 д.), но уже через 2 месяца упражнения в ходьбе ту же самую ложбинку мой мальчик (1 г. 4 м. 15 д.) переступал совершенно свободно, не погружаясь внутрь ее.

Уже в возрасте 1—1½ лет человеческое дитя настолько осваивается с вертикальной походкой, что ищет применения своим освобожденным рукам: оно охотно начинает возить предметы (колесики на палочке, каталки, лошадок, тачки, авто), толкая их впереди себя или везя за собой, уцепившись за них руками (Табл. B.45, рис. 1—6); оно даже берет в руки легкие предметы и пытается их нести (Табл. B.44, рис. 3—6).

Освобождение руки от опоры о землю при стоянии и ходьбе по мнению Энгельса как раз и было главным фактором, сделавшим звероподобного предка человека человеком в собственном смысле этого слова.

Обременив свои руки, годовалый ребенок конечно идет менее устойчиво, и, боясь потерять равновесие, он нередко напряженно открывает рот и вытягивает вперед язык (Табл. B.44, рис. 3), но с каждым днем, с каждым пройденным шагом его ножки все больше овладевают землей, и уже 1½—2-годовалый ребенок, взяв в руки посильную ему ношу, идет бойко, свободно, весело улыбаясь, совершенно не страдая при ходьбе от этой занятости своих рук (Табл. B.44, рис. 4—6). Шимпанзе даже в возрасте 3—4 лет не может итти длительно такой отвесной вертикальной походкой: он может сделать всего три-четыре шага, причем для сохранения равновесия вынужден несколько отставлять руки от тела, балансировать ими (Табл. B.4, рис. 1—4); идя так, он все время находится в таком малоустойчивом равновесии, что совершенно не может нагружать руки какой-либо ношей.

Как уже было отмечено, ведение выпрямившегося шимпанзе за руку не освобождает его от необходимости опираться другой освобожденной рукой о почву, что конечно для ребенка человека (как показывает Табл. B.43, рис. 3, 4) является совершенно излишним.

Как скоро ребенок постиг процесс ходьбы, у него (еще в возрасте 1½—2½ лет) возникает самопроизвольная тенденция к усовершенствованию этой своей способности, и это отражается в том, что ребенок (1 г. 2 м. 20 д.) пытается осуществлять заведомо осложненную им самим ходьбу: то например Руди пытается всходить на возвышения, то положит на землю узкий брусок или доску (Табл. B.47, рис. 2) и стремится пройти по ним, не упав, то он (2 г. 4 м. 27 д.) сложит на земле из плоских дощечек подобие шаткого узенького, неровного мостика и старается итти по нему, вступая хотя бы одной ногой, напряженно балансируя высоко вверх поднятыми руками во избежание падения; то дитя (1 г. 7 м. 21 д.) всходит на высокую кучу песка, вязнет в нем и все же взбирается вверх, то оно (1 г. 9 м. 14 д.) осложняет ходьбу разными фокусами — идет спиной вперед, то пытается итти на одних каблуках, то при ходьбе закидывает кверху голову и идет, не глядя вниз, то нарочно кривит ноги, идя на боках подошв, то притоптывает ногами, сильно размахивает руками, идет нарочито пошатываясь из стороны в сторону (1 г. 9 м. 19 д.). В возрасте около 2 лет (1 г. 11 м. 9 д.) Руди уже пытается имитировать ритмичный шаг красноармейца; позднее (2 г. 6 м. 16 д.) он не смущается никакими встреченными в пути препятствиями — при ходьбе по улице переступает канавки с водой, сам обходит лужи и большие камни (2 г. 6 м. 16 д.), а в возрасте около 3 лет, одетый в тяжелую зимнюю шубку, без отдыха может ходить часа два и более, причем нарочно забирается в небольшие снежные сугробы, вязнет в них до колен, переступая ногами, и тем не менее с большим рвением осуществляет это затрудненное передвижение (Табл. B.47, рис. 1, 3).

Ребенок как бы инстинктивно стремится поупражнять и испытать свои еще неокрепшие ножки на усиленной работе на разнообразной поверхности, приспособляя их к разным способам и аренам передвижения.

Дитя шимпанзе также пытается осложнять свою ходьбу и бег, беря в руку или в ногу предметы (тряпки, мячи, цепи), пролезая в узкие места, бегая с ними вокруг ножек стульев, столов, но оно усложняет и упражняет свою типичную походку на-четвереньках и никогда не делает ни малейшей попытки тренироваться в вертикальной походке.

Дитя упражняется и в вожении, ему скоро надоедает катать одиночные предметы — оно сооружает длинные цуги катящихся повозок (Табл. B.46, рис. 1), оно устраивает так называемые мосты и старается везти по ним состав поезда, хотя нередко подобное вожение заканчивается неожиданной катастрофой (Табл. B.46, рис. 2—3).

Дитя в возрасте 2 лет охотно возит тяжелые предметы (например сани) вверх на высокую снежную гору (Табл. B.48, рис. 5).

В чем бесспорно человеческое дитя уступает шимпанзенку, — так это в беге и в лазании.

Полутора-трехгодовалый шимпанзе, пользуясь своими четырьмя конечностями, наступая на подошвы ног и полусогнутые пальцы рук (Табл. B.42, рис. 1, Табл. B.44, рис. 1), бежал так быстро, что взрослый человек не в состоянии был его догнать, он проворно взбирался вверх по десяти ступеням довольно крутой лестницы и еще более скоро и бойко сходил вниз, головой вперед; мой мальчик хотя был чрезвычайно подвижным по темпераменту, любил бегать, радостно сбегал с высоких гор летом и зимой (табл. 48, рис. 1), но никогда не мог развить той быстроты бега, как шимпанзе (Табл. B.42, рис. 6; Табл. B.44, рис. 2).

Руди уступал Иони в лазании, он (в возрасте 1½—2 лет) только весьма медленно и неуклюже мог самостоятельно влезать (тоже на-четвереньках) на ступени лестницы или на сидения кресел и колясок. При этом Руди употреблял своеобразный способ взбирания: он (1½ лет) заносил на ступень согнутую колень одной (например левой) ноги, опираясь о землю подошвой полувыпрямленной правой ноги, затем он переносил на ту же ступень согнутую колень правой ноги, опираясь теперь только голенями обеих ног, затем, опять выпрямляя правую ногу и становясь на ее подошву, снова наступал левой голенью на следующую ступень и т. д. (Табл. B.49, рис. 1, 2; Табл. B.51, рис. 1).

Таким образом он подвигался вверх по лестнице, пользуясь этим медлительным и сложным «всходяще-ползающим» способом^[124] .

Позднее, после 2 лет, когда мой ребенок уже выучился подниматься на лестницу в выпрямленном положении, он всходил еще очень неуверенно и настороженно, требуя опоры рукой или напряженно балансируя в воздухе руками, как бы помогая ими (Табл. B.50, рис. 1); нередко в целях ускорения влезания он опять пытался взбираться по лестнице на-четвереньках, но теперь он опирался уже не на колени, а на подошвы ног и распластанные ладони рук, поочередно занося их со ступени на ступень (Табл. B.49, рис. 2 ), как это делал бы и наш шимпанзе.

После известного периода упражнений в лазании у дитяти человека исчезает и эта надобность в балансировании руками, и 2½-летний ребенок (даже будучи тяжело одетым в зимнее платье) бойко взбирается по лестнице (Табл. B.50, рис. 2), и только широко растопыренные пальчики рук дитяти выдают некоторую неуверенность и настороженность их обладателя при совершении им этого двигательного акта. Освоившись в лазании, Руди (2 г. 8 м. 3 д.) начинает бравировать и при ходьбе по лестнице, — то, взбираясь, он притоптывает ногами, то машет руками.

Этот способ взбирания по лестнице вертикальной походкой я никогда не наблюдала у своего шимпанзе. Только ведомый за руку и опираясь на вторую руку (на трех конечностях), Иони мог всходить на лестницу и слезать вниз полувертикальной походкой.

Как известно, ребенок скоро усовершенствуется в быстроте и легкости лазания по лестнице: проходит месяц-другой, и он уже в состоянии свободно (при полном отсутствии пособничества со стороны рук) всходить даже на предательски скользящие снеговые лестницы. И если бы не его чрезмерно высокое (выше пределов необходимого) приподнимание ног при занесении их на ступеньку, ничто бы не выдавало недостаточно опытного ходока (Табл. B.48, рис. 3).

Таким же способом, как и на лестницу, влезал Руди (1 г. 4 м. 9 д.) на низкое кресло, занося коленочку одной ноги на высоту, подтягиваясь на другой ноге (Табл. B.51, рис. 1).

Позднее в возрасте 1 г. 11 м. и 2 л. 4 м. (Табл. B.51, рис. 3, 5) Руди уже входил на невысокие возвышения, занося на подъем ступню ноги и крепко-крепко держась руками за окружающие предметы, осуществляя влезание с большим трудом.

Более сложен для ребенка, нежели для шимпанзе, акт слезания с высот, схождения с лестниц вниз. Нередко дитя человека взбирается на лестницу самостоятельно (1 г. 10 м. 19 д.), но вынуждено слезать вниз с посторонней помощью^[125] .

Как уже было упомянуто, шимпанзе сбегает с лестницы или со скосов крыши домов таким же способом, как и входит, т. е. на-четвереньках, лицом вперед, только слезая по отвесным вертикальным столбам он спускеатся спиной вперед — к зрителю (Табл. B.52, рис. 2).

Мое дитя в возрасте от 1 г. 4 м. 9 д. и до 2 лет слезало с невысоких помостов — с кресла на пол (Табл. B.51, рис. 2) или с саночек (табл. 51, рис. 4), обычно тоже повертываясь лицом вперед к спуску, сильно, прочно уцепившись руками за что-либо, осторожно нащупывая ногами твердый субстрат и соскальзывая окончательно вниз не ранее, чем достигало ногой опоры.

Один коллега^[126] передавал мне, что младенцы павианы, взобравшись на сетку клетки вперед лицом, снижаются, повернувшись также вперед лицом, в то время как старые павианы при таких же обстоятельствах снижаются спиной вперед.

Последний способ схождения со ступеней я сама видела однажды у подросших 4—5-месячных павианов. Занятно было смотреть, как маленький павианчик, подойдя вплотную лицом вперед, к небольшой (ступени в 4) лесенке, ведущей вниз, прежде чем спуститься, поворачивался несколько раз вокруг себя и наконец, приняв нужное положение (спиной вперед), осторожно спускался вниз по ступеням к впереди стоящему зрителю.

У моего Руди я заметила манеру снижения спиной вперед в возрасте 2 лет 4 мес, когда ему однажды пришлось сходить с подножки маленького детского автомобильчика (Табл. B.51, рис. 6).

Таким образом повидимому явствует, что при лазании по лестницам на-четвереньках или на ногах, но при подсобном действии рук манера схождения лицом вперед генетически является более ранней, нежели манера схождения вперед спиной.

Дети высших и низших обезьян и дитя человека в своем онтогенезе имеют первый способ спуска ранее второго.

Но, как мы знаем, ребенок человека позднее приобретает иной, недоступный обезьянам способ схождения с лестницы — спуск в вертикальном положении.

Правда, будучи в возрасте 1½—2 лет, сходя по лестнице, дитя еще пытается придерживаться рукой за руку взрослого (Табл. B.49, рис. 3), идет, ставя на каждую ступень сначала одну ногу, потом другую; позднее, когда оно сходит совершенно самостоятельно, оно вынуждено присогнуть туловище и балансировать руками, но уже ребенок 2½ лет может свободно сойти вниз несколько ступеней, совершенно вольно держа свои руки (Табл. B.50, рис. 3, 4).

Конечно, если этот вертикальный способ самостоятельного слезания с лестницы по быстроте и может быть сравнен с таковым шимпанзе, сходящего с лестницы и ведомого за руку человеком, то по проворству и по высоте влезания дитя шимпанзе конечно опережает ребенка человека.

В то время как шимпанзе легко и высоко вскарабкивается кверху по широкопетельной сетке своей клетки и так же легко и быстро взбирается вверх по гладкому стволу дерева (Табл. B.81, рис. 3), по столбам построек, по крутонаклонной крыше (Табл. B.52, рис. 1) и свободно может ходить по самому ее коньку, мой мальчик, даже будучи в возрасте 4½ лет, с большим трудом и напряжением был способен подняться на высоту ½ м на гладкое деревце (Табл. B.81, рис. 4).

В то время как шимпанзе мог длительно, крепко и уверенно держаться на подобном деревце (Табл. B.81, рис. 3), охватив его руками и ногами, весело улыбаясь, готовый заигрывать одной освобожденной рукой, — мой малыш, прицепившись к дереву, явно чувствовал себя весьма неустойчиво: едва повиснув, он каждую минуту готов был мешком шлепнуться вниз; в этот момент его ротик обычно был искривлен гримасой, выражающей сильнейшее мышечное напряжение: его нижняя челюсть была активно отдернута вниз, нижняя губа была сильно оттянута от десен, обнажая зубы; он боялся свободно пошелохнуться, чтобы не упасть. Я замечала, что, взбираясь на деревцо, он обычно крепко зажимал верхними губами и зубами нижнюю губу и зубы, что опять-таки косвенно свидетельствовало о большом мышечном усилии, сопровождавшем этот акт даже невысокого влезания.

Нельзя сказать, чтобы Руди не любил лазать или совсем не упражнялся в лазании: он имел возможность лазать и карабкаться по лестницам и трапециям в саду, он охотно влезал на невысокие заборы (Табл. B.52, рис. 3, 4, 7) и продолжительно мог лазать вдоль их решотки, он (2—3 лет) радостно лазал по стульям (Табл. B.52, рис. 5, 6), тем не менее поднимание на значительные высоты по отвесно стоящим столбам и деревьям было для него почти недоступно. Тем более конечно был абсолютно неспособен мой 2—2½-летний Руди влезать на высокие крыши домов, что дитя шимпанзе, будучи в том же возрасте, делало весьма легко и совершенно.