Но быть может ни в одном виде деятельности, основанной на подражании, шимпанзе не уступает так сильно человеку, как в звукоподражании.
Мы уже отмечали, что шимпанзе не только не хочет по своей инициативе воспроизвести членораздельную речь человека, но не может этого сделать и после специальной упорной, настойчивой тренировки. Наоборот, неукротима, властна, непреоборима эта склонность человеческого дитяти к звукоподражанию, и этим он резко и выгодно разнится от своего черномазого сверстника — шимпанзе.
Язык, слово, речь прежде всего и больше всего делают человека человеком.
Уже беглое поверхностное прослеживание развития языка младенца человека вскрывает нам, в каком пункте дает трещину мост, связующий дитя шимпанзе и дитя человека, и как рано дитя начинает обнаруживать склонность к звукоподражанию. У своего 3-месячного Руди я уже замечала, как он начинал издавать тонкие приятные певучие звуки всякий раз, как я пела тоненьким голосом. 4-месячный Руди однажды в ответ на мой смех также издал подобие звучного смеха; в это время дитя в подражание взрослому уже умеет «играть на губах», издавая всем известные глухотрещащие звуки.
Десятимесячное дитя зачастую начинает издавать мнимый поверхностный, искусственный кашель, слыша настоящий кашель взрослых.
Стоило мне в присутствии 11-месячного Руди произвести певучее «а-а», и как эхо дитя откликалось в тон мне и многократно воспроизводило тот же звук.
Я проверила, как мой 10-месячный Руди мог непосредственно за мной произносить некоторые слова: «да», «дядя», «баба».
У меня запротоколированы при наблюдении Руди (в возрасте от 1 г. 5 м. до 3 лет) следующие более или менее точные звукоподражания, воспроизводимые им самопроизвольно и непосредственно за взрослыми. Например подражание храпу сонного человека воспроизведено Руди в возрасте 1 г. 5 м. 27 д., сморканью — в возрасте 1 г. 8 м. 1 д., чиханью — 1 г. 0 м. 10 д., кашлю — 1 г. 9 м. 5 д., сопенью и фырканью сонного человека 1 г. 9 м. 15 д., звучному хохоту взрослых — 3 г. 0 м. 17 д., нечленораздельному понуканью извозчичьей лошади — 2 г. 0 м. 7 д., разговору взрослых (подражание громкими возгласами) — 1 г. 7 м., крику плачущего ребенка — 2 г. 2 м. 2 д., пению красноармейцев (подражание криком) — 1 г. 5 м. 25 д., подражание пению взрослых (то в высоком, то в низком тонах) — 1 г. 10 м. 7 д., подражание пению взрослых (без улавливания мотива) — 1 г. 2 м. 15 д.; 2 г. 9 м. 18 д.; 3 г. 0 м. 29 д..
Дитя пытается также подражать крикам некоторых животных и звукам, издаваемым неодушевленными предметами. Руди имитирует карканье ворона, говоря «кар-кар» в возрасте 1 г. 6 м. 4 д., визг и писк морских свинок — 1 г. 6 м. 4 д., лай собак («хав-хав») — 3 г. 0 м., звук пропеллера аэроплана («гх») — 1 г. 5 м. 7 д., тиканье часов («тык-тык-тык») — 1 г. 5 м. 16 д., треск металлической цепочки при поднимании гири часов («дрррь») —1 г. 6 м. 22 д., звук скрипящей двери — 1 г. 7 м. 23 д., трещание при движении рулона занавеси («дррррь») 1 г. 6 м. 11 д., звук трубы (протяжным голосовым звуком) — 2 г. 0 м. 18 д..
У Руди (в возрасте 1 г. 6 м. 13 д.) мной отмечены улавливание и воспроизведение интонации; вслед за мной он репродуцирует напевные слова «бай-бай» забаюкивающим тоном. Речь, оттененная интонацией, замечена у него в возрасте 1 г. 9 м. 4 д.. Само дитя рано понимает интонацию. Уже отмечалось, как Руди обидчиво расплакался, когда отец сделал ему 2 г. 1 м. 5 д. холодным тоном подобие выговора.
В возрасте 10 месяцев Руди стал меня хлопать ручкой по лицу, ему сказали строгим голосом: «разве так можно?» И малыш сейчас же скосил бровки, отвернул нижнюю губку, сузил глазки, захныкал, чуть не заплакал. Позднее Руди (1 г. 1 м. 12 д.) при повышении тона голоса, тем более при окрике, плакал чуть не навзрыд.
Известно, что 3-летнее дитя охотно тянет за взрослым песенку, но его слух (в большинстве случаев) еще мало развит и не улавливает мелодию; тем не менее дети, собравшись вместе, охотно поют, ничуть не страдая от того, что тянут «кто в лес, кто по дрова».
Как скоро дитя усваивает простенькие мелодии, оно и само охотно поет, нередко сопровождая этим пением молчаливые процедуры одевания и раздевания и тем самым оживляя их. За исключением модулированного оформленного ухания я никогда не слышала у Иони подобия пения, хотя бы в форме длительного протяжения звуков.
Уже упоминалось, как Руди пытался подражать человеческому чтению; возьмет в ручки книгу или газету (1 г. 6 м. —2 г. 7 м.) и, широко широко раскрыв ротик, произносит ряд нечленораздельных звуков или лепечет разные слова: «Пра-катя-катям» (табл.104, рис. 4) или позднее возьмет в руки календарный листочек и бормочет часто-часто разные слова: «дядя, мама, Коля, Боря, Поля» и т. п. Проходя по улице, видя афиши, Руди нередко останавливается перед ними, как будто он читает их (1 г. 4 м. 27 д.), произнося: «бу-дя̀, бу-дя̀» (его обозначение чтения).
В возрасте 1 г. 4 м. 9 д. Руди из подражания легко продуцирует знакомые слова. На предложение: покричи «папа», «мама», «баба», «няня» — он с энтузиазмом выкрикивает, что есть силы, соответствующее слово.
Менее знакомые слова Руди (1 г. 5 м. 22 д.) порой еще не может точно воспроизвести. Например я слышу, что он в течение 2 дней все старается воспроизвести слово «Катя», и говорю, желая его поупражнять: «скажи: Катя», — он воспроизводит: «тетя», «тека», «тятя», «Катя», «тяка».
Или например я кричу: «Аля!» — он (1 г. 5 м. 24 д.) по своей инициативе воспроизводит непосредственно вслед за мной: «Ало», а потом: «Ава». В возрасте 1 г. 8 м. 14 д. Руди уже точно воспроизводит некоторые слова из подражания, например: «Коля, Боря, баба, Надя».
Но конечно это не значит еще, что с этого же времени дитя будет репродуцировать правильно все слова, — гораздо позднее мы еще встретим у него извращенные словесные имитации.
Руди (в возрасте 1 г. 10 м. 26 д.) нередко стремится немедленно произносить слова вслед за взрослыми, но еще сильно коверкает их.
Мне удалось однажды в один и тот же день отметить следующие извращения самопроизвольно имитируемых мальчиком слов:
| фартук — та̀ри |
| второй — тарѐр |
| третий — трѐти |
| пятый — па̀тый |
| калоша — калѐка |
| печка — пѐти |
| назад — нада̀д |
Несмотря на извращение слов и замену согласных характерно правильное сохранение ударений.
Стремление к репродукции сказанного взрослыми с возрастом дитяти становится все более и более значительным; в возрасте 2 г. 3 м. 25 д. Руди по своей инициативе репродуцирует уже целые фразы. Я говорю: «Лена, принеси ветчинку» — мальчик немедленно повторяет то же.
Гуляя по садику, вслед за няней Руди (2 г. 2 м. 22 д.) повторяет чуть ли ни каждую сказанную фразу: например «пелестий цито̀тек; заметя̀тельний циток; Га̀шенька, акѝть калѝтку» (прелестный цветок; замечательный цветок; Агашенька, открыть калитку).
В возрасте 2 г. 6 м. 24 д. он повторяет полностью или частично почти каждую сказанную при нем его близкими фразу, порой совершенно не будучи в состоянии уловить подлинного ее смысла. Однажды мальчик при мне толкает ногой футбольный мяч; подошедший отец говорит: «Зачем ты это ему позволяешь, ведь Семашко (наркомздрав) находит, что это вредно».
Через некоторое время мальчик, забывая запрет, хочет катить мяч, но вдруг спохватывается и оговаривает себя: «Семасько не велел».
Когда дитяти воспроизводят стихи, он жадно их слушает и настойчиво просит повторения, — так они ему нравятся. Однажды Руди (в возрасте 2 г. 4 м. 13 д.) заставляет меня до 14 раз подряд читать одни и те же стишки:
Белка песенки поет
да орешки все грызет,
а орешки не простые —
все скорлупки золотые,
ядра — чистый изумруд,
причем последние две строфы он сам говорит наизусть. Овладев несколькими рифмованными строфами, нередко дитя по ассоциации, но уместно, впопад применяет их в речи. Однажды при нем упал чужой мальчик; взрослые ему сказали: «Это не беда». Руди (2 г. 4 м. 22 д.) добавляет: «Товарищу на помощь готовы мы всегда» (раньше читали подобный стишок в книге). Стихи так занимают Руди, что он (в возрасте 2 г. 3 м. 6 д.), даже засыпая в кроватке, лепечет стишки, до тех пор пока не заснет; в возрасте 2 г. 4 м. 8 д. Руди овладевает длинными стихами (например может прочесть наизусть всю книгу Мирович, «Наша улица»).
Конечно дитя еще сильно искажает слова, получается милое картавое детское чтение, которое всех нас так умиляет и которое все мы, взрослые, так любим. У Руди особенно забавно звучали следующие стишки (2 г. 4 м. 15 д.):
Усь кондуктор дал занок,
Сел Ванюська в уголёк,
Зял билет, в око глидит, —
А тавай бизит-зуззит[251]
В возрасте 2 г. 6 м. 3 д., искажая слова, Руди воспроизводит наизусть стихи из 23 строф. В возрасте 2 г. 7 м. 7 д. Руди читает наизусть всю книгу «Железная дорога» Дурова (изд. Мириманова). В возрасте 2 г. 9 м. 17 д. дитя декламирует наизусть и с интонацией всю книгу «Телефон» (Маршака), искажая лишь некоторые строки.
Характерно, что если при чтении мальчику знакомых ему стишков нарочно видоизменишь их, пропустишь, вставишь, заменишь слова, — он (3 г. 0 м. 2 д.) немедленно замечает неправильность и поправляет текстуально даже давно читанные книжки. Если рифма сохраняется, он лишь улыбается, при очень грубом рифмонарушении дитя энергично хохочет. Оно не пропускает даже тончайших неточностей. Например, читая ему книжечку «Игры и забавы»[252] , я говорю вместо:
Ваня — Вася
Маша — Глаша
флот — плот
игрушку — вертушку
капустку — капусту
быстрее — скорее,
дитя немедленно призывает меня к порядку и само выправляет текст, хотя эту книгу даже не знает наизусть.
Уже приводилось, как Руди (2 г. 7 м. 25 д.) стремится к запоминанию наизусть прозы и просит меня читать много раз подряд книгу «Слон Вамбо», говоря: «Хочу выучить»; он даже пытается воспроизводить три строки этой прозы, но конечно в это время овладеть ему ей еще не так легко, он не преуспевает в этом и плачет. Руди (2 г. 8 м. 10 д.) пытается даже пересказывать словами рифмованную книжечку «Пожар кошкиного дома». Своими словами он передает содержание надписей к книгам о животных, причем рассказ сопровождает выразительными жестами.
Рассказывая про ежика, как он нашел червяка и съел его, Руди, говоря: «Хап — и скушал», как бы хватает ручками что-то, открывает рот и как бы сует в рот червяка.
Уже упоминалось (на стр. 365), как Руди развлекается рифмованными им самим нечленораздельными звуками (в возрасте 3 г. 3 м. 22 д.); в тот же день я слышала, как он самостоятельно сконструировал такое рифмование: «Тапочки-тапочки—летели куропаточки».
Звук — это самый первый и мощный способ самопроявления дитяти при вступлении его в жизнь.
С громким плачем рождается дитя и нередко долго кричит в первые часы своей новой жизни.
Многозвучен уже этот первый плач ребенка, и у Руди в первый час его жизни этот плач был переливчатый, включающий больше гласных («а», «э», «я») и меньше согласных (из согласных я заметила настойчивое возвращение «в», из гласных «а»). У 5-дневного Руди я могла слышать меняющийся плач, ревущий, стонущий, взвизгивающий, включающий гласные «у», «а», «э», «я», согласные «м», «в», «р»[253] .
У 1—2-месячного Руди уже замечаются певучие звуки, издаваемые после насыщения, тянущиеся на гласную «а».
В это время легко отличить раздраженный, требовательный однотонный крякающий плач проголодавшегося дитяти, немедленно прекращающийся после его насыщения; у насытившегося ребенка (1 м. 1 д.) иногда уже слышно: «аги», двузвучное «а-а», к которому (1 м. 14 д.) часто присоединяются звуки «г» и «р», позднее Руди издавал «ма» (1 м. 17 д.), трехзвучное «а-а-а» (1 м. 27 д.), «б», «гх», «эгу», «эхг», «эай», «гхэ», «эху», «эхэ» (2 м. 3 д.) — так называемые гулящие звуки: «гли», «гай», «аги», «кх», длительное «м», «эо», «бау», «ки», «игы», «гх» глухое «ш» (3 м. 2 д.), звучное «ай» (3 м. 4 д.), «уиэ», «г-а-а-а-а», «г-э-э-э-э», «х-у-а-а-а», «м-а-а-а», «мям», «ги-гау», «эу-муе», «мэу» (3 м. 9 д.).
Каждый новый день дает новое обогащение звуками, упражнения в них становятся у барахтающегося дитяти самодовлеющим развлечением. Позднее в протоколах моих записей (в возрасте от 3 м. 10 д. до 1 г. 1 м. 9 д.) последовательно занесены следующие особенно настойчиво произносимые Руди в течение дня или вновь появляющиеся звуки (двузвучные, трехзвучные и наконец четырехзвучные):
| «буэ», «гэ», «ээ», «ги», «эээ», «эа», «эй», «га-а» | 3 м. 10 д. |
| «гау», «гль», «гль», «гль», «кль», «кль-кль» | 3 м. 13 д. |
| «бу-бу-бу», «ги», «гли», «гы», «ка-ля», «ка-ля», «ка-ля» | 3 м. 21 д. |
| «гха» | 3 м. 22 д. |
| «а-а-а», «ма» | 3 м. 27 д. |
| «м-м-м-а», «гай», «мм-э» | 4 м. 6 д. |
| «ги», «эу-м-нь-нь-эй», «гэй», «гль-ы», «гль-ым» | 4 м. 21 д. |
| «эу-э», «уай», «э-э-э-у», «нм», «м-кх», «ммм», «ммай», «гкх» | 4 м. 29 д. |
| «бю-бю-бю-и-аа-х» | 4 м. 30 д. |
| «па» | 7 м. 10 д. |
| «пу-бу» | 7 м. 26 д. |
| «ба-эба-эбэ-эбю-эбя-бе-бя», «ама», «дя-эхе» | 8 м. 19 д. |
| «бава-ма-м-м-м» | 8 м. 20 д. |
| «эба», «ба-аба-ма-ма» | 8 м. 21 д. |
| «ба-ба-ба-бе-бе-бе-ва-бя-ба-ма-ма-м» | 8 м. 22 д. |
| «баба», «абаба», «бяма», «эбаб», «беба», «мямя» | 8 м. 23 д. |
| «а-баба», «ба-ба» | 8 м. 24 д. |
| «ма-ма-га-баба» | 9 м. |
| « га-ге-га-ка-гака-кх» | 9 м. 1 д. |
| «баба», «кага» | 9 м. 3 д. |
| «га-ка-гага-аба-абаба-па» | 9 м. 7 д. |
| «ба-па-апу-пу» | 9 м. 8 д. |
| «кь», «кьхь» 9 м. 10 д. | 9 м. 11 д. |
| «аба» (упорно) | 9 м. 13 д. |
| «дь-дэ», «адя», «даба», «дяба», «баба», «дай», «дэдя», «дэ», «бу» | 9 м. 17 д. |
| «дэдя», «абя», «эдэ», «дэ» | 9 м. 23 д. |
| «мапа», «дэдя» | 9 м. 24 д. |
| «дэдя», «тедя», «детя», «дятя» «дядя», «дядя», «адя», «баба» | 10 м. 5 д. |
| «татета», «баба», «дай», «дэдя» | 10 м. 6 д. |
| «дедя», «та-та-та» | 10 м. 8 д. |
| «бу-та-та», «да-те-те», «дя-та-та», «папа» | 10 м. 10 д. |
| «бапа», «баба», «тата», «да-дата», «да», «татата», «папа», «птфу» | 10 м. 11 д. |
| «натя-бр» | 10 м. 15 д. |
| «бю», «да», «дядя», «адя», «баба», «хи», «ки», «кхи», «кьхь» | 11 м. 7 д. |
| «маба», «аба», «бу» | 11 м. 16 д. |
| «гаге», «бу-бр» | 11 м. 16 д. |
| «буа» | 1 г. 0 м. 5 д. |
| «ке-ге» | 1 г. 1 м. 2 д. |
| «для», «гля», «дль-гль» | 1 г. 1 м. 8 д. |
| «ммама», «ппаппа» | 1 г. 1 м. 9 д. |
У дитяти в возрасте 1 г. 1 м. 5 д. слово уже есть название предмета, и оно легко ассоциирует его с соответствующими вещами, например Руди дает мне из группы 5 своих разных игрушек ту, которую я назову: гремушку, пионера, шимпанзе, барашка, арапчика, никогда не ошибаясь в подаче того или другого.
Как скоро дитя овладевает словами, оно начинает их правильно применять. В возрасте 1 г. 2 м. 20 д. Руди уже определенно называет сочленов семьи и домашних животных, на вопрос: «кто это?» при указывании на того или иного члена семьи отвечает правильно: «Мама, папа, дядя, кор (ворон), кьхь» (кочпка). В возрасте 1 г. 3 м. 8 д. Руди по своей инициативе называет правильно папу, дядю, реже няню, увидев бабушку называет: «баба», меня—«мама». В возрасте 1 г. 4 м. 26 д. Руди упражняется в воспроизведении знакомых слов, как ранее упражнялся в воспроизведении отдельных звуков и слогов, — например он говорит подряд и по нескольку раз: «мама», «няня», «дядя», «Гага», и т. д. и т. п.
Мальчик (в возрасте 1 г. 5 м. 26 д.) понимает многие фразы и отвечает на них единичными словами.
На вопрос, где ты был, Руди отвечает: «Буа» (гулял). «С кем ты ходил?» — «Мама». «Что видел?» — «Гага» (тетя в его обозначении), «динь-динь» (трамвай). В возрасте 1 г. 7 м. 6 д. Руди уже употребляет словесное утверждение, говоря «да»; в возрасте 1 г. 10 м. 5 д. он употребляет отрицание «нет», которое сначала звучит у него как «эть» (до того отрицательное «нет» он выражал условным знаком «бя», которым он также называл нехорошую, неприятную еду, или трезвучием «а-а-а», произносимым с особой интонацией, выражающей несогласие). Позднее дитя уже отчетливо говорит «нет» (при его отрицательной реакции) и, как мы упоминали, многократно повторяет: «неть-неть-неть» при особенно настойчивом протесте, например при его выслушивании доктором (1 г. 10 м. 16 д.).
[251]
Уж кондуктор дал звонок,
Сел Ванюшка в уголок,
Взял билет, в окно глядит —
А трамвай бежит-жужжит.
[252] Изд. «Культура», Киев.
[253] В течение первой недели жизни Руди я замечала у него еще глухой звук шевеления губами, глотания, сопящий звук при сосании, икоту, чмокание, покрякивание, храпение.