При употреблении Парисом орудия мы обнаружили участие познавательных процессов анализа и синтеза, имеющих свои особенности при выполнении обезьяной разных форм деятельности. Действительно, можно определенно утверждать, что запоминание обезьяной наличия скрытой в трубе приманки (биологически значимого раздражителя), зрительный контроль приманки в процессе выталкивания ее из трубы, подмечание приближения приманки к краю трубы и в соответствии с этим изменение обезьяной приема доставания приманки (вместо выталкивания — притягивание) — все эти акты несомненно требуют не только практического зрительного анализа обезьяной окружающего, но и выделения в нем существенных элементов на фоне менее существенных в данной обстановке. Анализ оказывается еще более необходимым при выборе обезьяной предмета, употребляемого в качестве орудия выталкивания.

Анализ безусловно участвует при выделении обезьяной соответственного предмета — орудия — из окружающей среды, из комплекса однородных, а тем более неоднородных предметов.

Шимпанзе неминуемо должен осуществлять анализ, дифференцируя предметы годные и негодные к употреблению, выделяя в одном и том же предмете конец подходящий и неподходящий к использованию, усматривая мешающие элементы, удаляя их (отчленяя, отрывая), заменяя непригодное орудие пригодным.

Следует отметить, что в подавляющем большинстве случаев этот анализ осуществляется обезьяной довольно тщательно , находясь в полном соответствии с теми задачами, которые шимпанзе разрешал при выборе, выделении и подготовке орудия к успешному действованию им.

Этот анализ связан с тонкой дифференцировкой обезьяной свойств предметов и с выделением существенных свойств при непременном применении сравнения, указывающего на осуществление познавательных процессов довольно высокого уровня.

Этот анализ свидетельствует о большой зоркости шимпанзе, умении его замечать тончайшие детали, признаки, свойства предметов, предложенных в качестве орудия.

Этот анализ осуществляется при активном внимании шимпанзе в процессе достижения биологически значимой цели — приманки.

Практический анализ является той базой, на которой развивается вся последующая конкретная деятельность шимпанзе, связанная с практическим синтезом.

Неудачи в использовании в качестве орудия неправильно избранного обезьяной предмета вызывают усиление внимательности шимпанзе при последующем выборе орудия, причем в процессе употребления орудия обезьяна улавливает его непригодные свойства (например, гибкость, хрупкость или непроходимость орудия в трубу), и тогда она заменяет одно орудие другим, более подходящим. Так, например, более гибкие ветки заменяются Парисом менее гибкими, тонкие — более толстыми.

Шимпанзе, воспринимая существенные элементы в ситуации (величину, крепость орудия), определяющие успешность достижения цели (т. е. выталкивание из трубы приманки), игнорирует вариацию несущественных элементов (например, цвета орудия), но от его внимания не ускользают мельчайшие изменения, происходящие с орудием в процессе его употребления (например, его сламывание, изгибание, застревание и т. д. и т. п.), и он немедленно прерывает уже начатую деятельность и либо заменяет орудие, либо подвергает его обработке.

Мы имели многочисленные доказательства того, как шимпанзе в подавляющем большинстве случаев замечает в процессе употребления предмета, предложенного в качестве орудия, изменение вида орудия до момента использования предмета; он отличает форму (прямизну и искривленность), бо́льшую или меньшую величину (длину, толщину), новый элемент, появляющийся на фоне привычных, комплексность предмета, наличие второстепенных скрепляющих элементов (нитей), присутствие помех, расположенных в разных местах комплекса и единичного предмета.

Шимпанзе обладает довольно широким полем зрения: употребляя орудие, он не оставляет без внимания периферию ситуации и, замечая в окружении какой-либо более подходящий для использования предмет, немедленно прекращает действие прежним орудием, переключаясь на этот последний и заменяя им ранее имевшийся.

Таким образом, можно определенно утверждать, что шимпанзе в процессе практического анализа разграничивает самые разнообразные признаки предметов, находящиеся не только в центре поля его зрения, но и на периферии.

От его наблюдательности не ускользают изменения , касающиеся вида не только орудия , но и трубы, и местоположения, наличия или отсутствия приманки .

Мы вправе говорить не только о направленном процессе анализа у шимпанзе, но и об оценивающем анализе, так как свойства предметов обезьяна замечает, выделяет и определяет не только в их положительном, но и в отрицательном значении.

Часто до употребления предмета шимпанзе точно замечает мешающие элементы, причем эти последние он усматривает ранее, легче, скорее, чем положительные, т. е. обеспечивающие пригодность орудия к употреблению. Естественно, что более значительные помехи Парис легче подмечает, чем менее выступающие.

Анализ ситуации и соответственное использование обезьяной данных анализа при решении задач сказывается и в отсутствии стандартных решений при выборе ею орудия. Например, подходящий комплекс предметов, предложенный в качестве орудия, употребляется Парисом целиком, шимпанзе его не расчленяет; непригодный для употребления комплекс он расторгает; раздельно предъявленные миниатюрные предметы порой объединяются обезьяной для комплексного их использования. Из разных комбинаций обезьяна выбирает наиболее пригодные орудия (так, например, из комбинации прута и узкой металлической трубы шимпанзе выбирает более пригодный, хотя и новый предмет — узкую металлическую трубу, а не более знакомый гибкий прут, а при предложении узкой металлической трубы и бамбуковой плотной тростинки он выбирает тростинку, как обладающую свойствами крепости и легкости. И в этом случае он применяет не более знакомое, а более пригодное по свойствам орудие).

Обезьяна адаптивно пользуется результатами анализа при определении и отчленении различной формы частей предмета, например, прямого ствола дерева и его ветвей — первый она выделяет и употребляет в качестве орудия выталкивания приманки, вторые отбрасывает.

Анализ пригодности орудия обезьяна иногда производит в известной последовательности, т. е. периферические части орудия она подвергает зрительному анализу ранее, чем центральные. Даже слабые краевые помехи, находящиеся на орудии, шимпанзе замечает раньше, чем более значительные по величине, но центральные.

Впрочем, на протяжении одного и того же занятия мы замечаем колебание правильности дифференцировки свойств предметов, по-видимому, связанное с колебанием внимания обезьяны.

Это колебание может происходить от разных причин: от утомления (в конце сеанса), при отвлечении посторонними стимулами (звуками), вследствие переключения внимания шимпанзе на несущественные стороны предмета или ситуации.

Способность к дифференцировке у шимпанзе определенно обостряется со временем и по мере упражнения, освоения с предметом и, особенно, после неудачи практического использования неправильно избранного, негодного к употреблению предмета.

Аналитическая деятельность шимпанзе, столь тесно связанная с его большой зоркостью и наблюдательностью, естественно, обеспечивается активной деятельностью анализаторов шимпанзе. Среди последних ведущая роль в аналитической деятельности принадлежит зрительному анализатору, далее кинестетическому, осязательному, как сопутствующим, действующим совместно и в содружестве со зрительным.

Обонятельный анализатор только изредка включается в деятельность (главным образом при обращении с новыми предметами), но в условиях наших опытов, в процессе употребления орудия он играет скорее отрицательную роль, отвлекая обезьяну, уводя ее от достижения главной цели — употребления орудия.

Ведущая роль зрения в процессе анализа ситуации документируется многочисленными фактами, ранее уже отмеченными, особенно при выборе орудия до опыта его использования, при отвергании предмета, негодного к употреблению, при усмотрении предмета более подходящего, находящегося на периферии, при определении пригодности предмета в целом.

Дифференцировка таких свойств предметов, как вид орудия (форма, величина, длина, ширина, толщина, целость, полусломанность, искривленность), требует непременного участия зрительного анализатора, и нередко только его одного.

Исследование аналитической деятельности шимпанзе обнаруживает тонкость его зрительных восприятий.

Из трех предложенных на выбор предметов шимпанзе обычно выбирает наиболее длинный (при различии длины сопоставляемых предметов даже на 4 см).

При оценке длины избираемого орудия в соответствии с длиной трубы шимпанзе обычно выбирает предмет с запасом на большую длину.

Избыток длины больше обеспечивает успех достижения, чем недостаток ее; кроме того, из чрезмерно длинного предмета шимпанзе легко делает более короткий, ломая его.

Шимпанзе зрительно дифференцирует в сопоставляемых предметах различие толщины палок (диаметром в 1—3 см) и различие ширины (в 1,5—2 см) до опыта использования этих предметов в качестве орудия. Интересно отметить, что различение одних свойств происходит в зависимости от их соотношения с другими. Так, например, оценка толщины производится обезьяной тем лучше, чем меньше различие по длине между сопоставляемыми предметами.

Определение ширины и толщины производится Парисом менее уверенно, чем длины. Те же различия величин, но относящиеся к разным свойствам предметов, определяются обезьяной неодинаково хорошо.

Тонкость зрительного восприятия шимпанзе и способность замечать детали особенно четко сказывается в тех случаях, когда обезьяна обращает внимание на миниатюрные посторонние элементы (ниточки, завязки, обмотки), расположенные на орудии или трубе, поперечины, находящиеся и на периферии, и в центральных частях предмета-орудия (планок); он зачастую точно распознает проходимость в трубу (диаметром в 3,5 см) одних поперечин (в 0,5—1,5 см) и непроходимость или затрудненное прохождение в трубу других поперечин (в 3,5—4 см).

Зрительный анализатор шимпанзе чрезвычайно точно указывает на местонахождение мешающих элементов, где бы они ни были расположены на орудии — на периферии или в центре; замечая эти элементы, шимпанзе последовательно удаляет их.

Шимпанзе зрительно выделяет не только подходящие целые предметы, но и годные к употреблению элементы, включенные в сложные комплексы (например, в оформленных проволочных фигурах и ветвящихся стволах растений, в сложных сплетениях, даже в куске корзины из прутьев).

В целом предмете шимпанзе зрительно дифференцирует более и менее пригодный конец — узкий, проходящий в трубу, и широкий, не проходящий в нее, прямой и крючкообразный концы.

Шимпанзе зрительно определяет годность и негодность уже отщепленных частей целого.

Мы наблюдаем уточнение зрительной дифференцировки обезьяны в процессе ее освоения с предметом; обострение восприятия обезьяной тех же признаков при вторичном предъявлении предмета, более правильный выбор орудия, подходящего по длине, толщине, плотности, вычленение его более пригодной части (по форме и длине), например, конца того же предмета для его употребления; по мере упражнения шимпанзе уточняет свое определение пластичности, проходимости в трубу помехи в виде поперечных мягких проволочек. В некоторых случаях становится совершенно очевидным, что показания зрительного анализатора являются для обезьяны более руководящими, чем осязательного (так, например, при проталкивании в трубу с приманкой палки с мягкими поперечинами для шимпанзе показания зрения являются более действенными, чем показания осязания, — шимпанзе вынимает эти поперечины вопреки их прохождению в трубу).

При посредстве зрительного анализатора до опыта употребления предмета как орудия обезьяна замечает не только необходимость обработки, место приложения силы на обрабатываемом предмете, но и степень завершенности обработки и трудность обработки; иногда шимпанзе отказывается взять предмет, подлежащий большой и сложной обработке.

При участии зрительного анализатора обезьяна правильно определяет годность и негодность к употреблению не только единичных предметов, но и целого комплекса их (комплекс палок на 0,5 см больший диаметра трубы она отвергает, пригодный же комплекс сразу употребляет).

Шимпанзе замечает составленность комплекса из единичных предметов и выделяет эти последние для употребления в качестве орудия.

Все же, несмотря на наличие у шимпанзе явно руководящей роли зрительного анализатора при употреблении им орудия, мы должны отметить некоторые дефекты его зрительных определений.

При зрительной дифференцировке и выборе пригодных предметов у шимпанзе иногда происходит смешение толщины и ширины предмета с плотностью (толстый шнур, широкий картон определяются обезьяной как более плотные, чем тонкий, но жесткий провод и узкая фанера); иногда у обезьяны происходит смешение тонкости с мягкостью (тонкий провод определяется обезьяной как более мягкий, чем толстый шнур). Это происходит потому, что в естественных условиях природные предметы, например стволы дерева, более толстые бывают и более плотными, более крепкими.

Новизна формы иногда затрудняет правильное зрительное определение Парисом пригодности предмета. Иногда новые элементы шимпанзе определяет прежде всего как помехи. Зачастую наблюдается недостаточная внимательность шимпанзе при зрительном определении соответственной длины, ширины, толщины.

Иногда обезьяна зрительно определяет пригодность предмета для его употребления в качестве орудия только по одному признаку (по прямизне предмета), а не по совокупности их, не учитывая недостаточность длины.

Зрительное определение пригодности предмета шимпанзе исходит чаще от учета длины, нежели формы.

Неточное зрительное определение пригодности предмета как орудия наблюдается у шимпанзе при попытках скорее добиться выталкивания свертка при уклонении от хлопотливой обработки.

Рассматривая особенности кинестетического и осязательного анализаторов шимпанзе, мы уже могли установить, что определение Парисом признаков на основании показания этих анализаторов также является правильным в подавляющем большинстве случаев.

Так, например, деревянная палка определяется Парисом как более плотная, чем веревка и скрученная бумага; толстая прорезиненная ткань — как более плотная, чем картон; толстый ремень — как более плотный, чем картон; фанера — как более плотная, чем картон; крепкий твердый прут — как более плотный, чем гибкий электрический провод; стебель травянистого растения — как более плотный, чем веревка; узкая дощечка — как более плотная, чем ветка; проволока — как более плотная, чем скрученная бумага.

Уже одно схватывание этих предметов в руки и их ощупывание сигнализирует шимпанзе об их пригодности к употреблению. Так, например, в случае ошибочного выбора толстого, но мягкого шнура шимпанзе не употребляет его в качестве орудия, а заменяет тонким, но более плотным проводом.

Мы определенно замечаем, как зачастую осязательный и кинестетический анализаторы корректируют показания зрительного. Недостаточно успешное вмещение орудия в трубу, его застревание сигнализирует шимпанзе о необходимости замены орудия или его обработки (например, при неправильном определении обезьяной величины помех, поперечин на планке).

Более того, и степень доработки орудия нередко шимпанзе определяет не столько зрительно, сколько после осязательных проб вмещения орудия в трубу, его конкретного употребления.

Конечно, в подавляющем большинстве случаев зрительный, осязательный и кинестетический анализаторы действуют почти одновременно и содружественно.

Выключение зрительного анализатора, наблюдающееся иногда в процессе обработки, тормозит последнюю (например, в случае размотки мешающих нитей), уводит ее за пределы необходимого.

Интересно подчеркнуть, что показания осязательного и кинестетического анализаторов основываются не только на ощупывании кистями, пальцами рук обезьяны, но и в более тонких случаях и при участии губ.

В общем можно сказать, что роль кинестетического анализатора выступает у шимпанзе не столько в начальной стадии, предшествующей употреблению орудия, сколько позднее при обработке его (о чем подробнее будет изложено позднее).

Суммируя особенности употребления обезьяной орудия, следует указать на положительные и отрицательные стороны анализа , проявляющегося в стадии, предшествующей употреблению обезьяной орудия.

Из положительных сторон мы можем указать следующие: тщательность анализа, выражающаяся в точности дифференцировок разных свойств предметов, участие активного внимания животного (не только но отношению к главному, находящемуся в поле зрения предмету, но и к периферии ситуации), осуществление сравнения (иногда повторного) и использование его показаний.

Определение обезьяной признаков пригодности орудия происходит вначале в соответствии с непосредственным его восприятием, позднее — в результате опыта в соответствии с выработавшимся генерализованным зрительным образом пригодного орудия.

Наличие практического анализа отражается не только в сенсорных дифференцировках, но и в выделении обезьяной существенных для цели доставания признаков предметов, как бы в некоторого рода абстракции, отвлечения этих признаков.

Это последнее документируется особенно наглядно при выделении обезьяной из сложной ситуации наиболее пригодных элементов или подходящих для употребления частей предмета из целого предмета, или из совокупности их (комплекса).

Практический анализ шимпанзе носит двояко направленный характер — выделение пригодного и удаление непригодного, мешающего.

У шимпанзе определение пригодности происходит в известной последовательности при осмотре предмета от периферии к центру, оно обостряется по отношению к тем же признакам в результате упражнения, освоения обезьяны с предметами и после неудачного опыта использования предмета непригодного.

В дифференцировке признаков предметов у обезьяны обнаруживается ведущая роль зрительного анализатора, но наблюдается и большое участие кинестетического и осязательного анализаторов.

Осязательный и кинестетический анализаторы в условиях наших опытов нередко корректировали неправильные зрительные определения и влияли при последующем оперировании обезьяны с теми же предметами на улучшение и исправление определений.

В анализе шимпанзе мы безусловно можем усмотреть наличие элементарного мышления, базирующегося на учете данных прошлых опытов. Напомним о выборе обезьяной подходящего, пригодного для употребления нового орудия до опыта его использования, определение большей годности одних и негодность других предметов, предложенных в качестве орудия, — использование первых, откидывание вторых. Многочисленные случаи замены обезьяной орудия менее подходящего на более подходящее указывают, что уже в процессе анализа у шимпанзе осуществляется правильное познавание отношений между предметами в той или иной ситуации.

Это познавание связано с выделением определенных свойств предметов применительно к достижению определенной цели; вот почему шимпанзе выделяет свойства и признаки существенные от несущественных, выбирая предмет в соответствии с его будущим использованием для приведения в должную связь орудия и цели, в попытках достижения последней опосредствованным способом.

Многосторонность и направленность анализа шимпанзе обусловливает в последующем успешное осуществление им синтеза . Степень и совершенство взаимопроникновения и взаимосвязь анализа и синтеза в процессе орудийной деятельности и определяет высоту уровня элементарного, образного мышления — интеллекта, в решении обезьяной задач, поставленных в эксперименте.

В процессе анализа обезьяна, подмечая разнообразные свойства предметов, самостоятельно выделяет применительно к надобности на данный момент существенные из них, отличая их от несущественных, нужные от ненужных, выискивая предметы, обладающие определенными свойствами в соответствии с будущим использованием этих свойств в последующем синтетическом акте употребления орудия. Вот почему мы имеем право допустить у шимпанзе в актах выбора и употребления орудия безусловное участие интеллекта.

Но наше представление о характере анализа шимпанзе было бы неверным, если бы мы не упомянули об отрицательных особенностях этой деятельности.

К дефектам анализа шимпанзе относится, например, эпизодическая неправильность оценок признаков предметов: длины, толщины, ширины, формы, искривленности, хрупкости, иногда неумение выделить годную к употреблению часть орудия, особенно если она заключена в замкнутый комплекс сложной фигуры. Эта ошибочность определения особенно сказывается при оперировании обезьяны с новыми предметами, с новыми свойствами, с новой формой предметов (например, круга).

Эпизодическая неточность и неправильность анализа шимпанзе зачастую объясняется колебанием внимания обезьяны, торопливостью выбора, пробным использованием предмета, незапоминанием некоторых неудачных проб использования в качестве орудия тех или других предметов.

Некоторые ошибки шимпанзе в определении пригодности предмета в качестве орудия связаны с наличием закрепившегося зрительного образа орудия, образа, выработавшегося в результате прошлого опыта обезьяны.

Но эти дефекты анализа у шимпанзе, связанные с показаниями зрительного анализатора, неизменно корректируются осязательным и кинестетическим анализаторами в процессе практического синтеза, т. е. конкретного употребления орудия при доставании приманки.

В более сложных случаях выбора соответственного, т. е. пригодного, орудия в процесс анализа включается сравнение. Парис прибегает к конкретному сравнению, сопоставлению избираемых предметов — орудий: он их примеривает к трубе, сопоставляет с ней. Это особенно наглядно в тех случаях, когда Парис, прежде чем избрать, например, один из предложенных брусков, смотрит то на один, то на другой. Позднее в одном из опытов (374) он избирает более далекий, но более подходящий тонкий отрезок, в другом случае — более подходящий толстый. Такое же сравнение производит он и при определении величины помех (поперечин на планке, которые на 2,5 см больше, чем диаметр отверстия трубы). Это сравнение обычно и дает обезьяне правильные показания, определяющие направление ее последующей деятельности (так, например, шимпанзе производит примеривание, прикладывая комплекс — пучок связанных палок — к трубе, тем самым определяя непригодность использования этого пучка, и обращаясь к его расчленению).

Уже самый выбор обезьяной соответственного наиболее пригодного предмета из сложного комплекса предложенных неоднородных сгруппированных, а иногда тесно сплоченных предметов делает необходимым участие сравнения.

Точно так же многочисленные случаи выбора Парисом предмета из других, вместе с ним предложенных, разнящихся по плотности, величине, форме, также требовали от обезьяны необходимости сравнения для правильного выбора пригодного к употреблению предмета — орудия.

Конкретные пробы употребления нового или частично пригодного орудия, практическое обнаружение непригодности орудия из-за его непроходимости в трубу, конечно, способствовало выработке верных показаний о пригодности и непригодности орудия. Обезьяна запоминала эти показания и руководствовалась ими в последующем при выборе соответственного орудия. В более сложных случаях она прибегала к сравнению до употребления орудия.

Очень редко сравнение приводило шимпанзе к ошибочным решениям, происходящим не столько от несовершенства рецепции и анализа шимпанзе, сколько вследствие его торопливости в употреблении орудия для получения приманки.

Объективно наблюдаемый процесс сравнения выражался в сближении обезьяной сопоставляемых объектов — орудия и трубы — или даже в их контактировании, в переводе взгляда шимпанзе с одного сопоставляемого объекта на другой, в пробах обезьяны употребления орудия, не доходящих до его вмещения внутрь трубы. Как правило, сравнение предваряло последующую деятельность шимпанзе, определяя то ее осуществление, то прекращение, то обработку, то вычленение, то деформацию предмета, подлежащего употреблению в качестве орудия.

Прием сравнения у обезьяны со временем и по мере упражнения совершенствовался. Если в первом опыте шимпанзе, сравнивая, вставлял примериваемое орудие в трубу, то в следующем опыте он только приближал это орудие к трубе, не доводя его до соприкосновения с трубой.

Восприятие и выбор пригодного по виду орудия из группы иных по свойствам, непригодных, его узнавание среди неподходящих и особенно его выискивание в окружении, подработка непригодного орудия в пригодное для его беспрепятственного проталкивания в трубу могут быть успешными лишь при условии, что у шимпанзе имеется след — зрительный образ (представление) годного орудия.

На основании многочисленных удачных выборов Парисом подходящего готового орудия из группы других, неподходящих, на основании вычленения обезьяной пригодной для употребления части предмета, его обработки и освобождения от мешающих элементов до опыта употребления орудия, расчленение составного орудия вопреки надобности, заставляет нас прийти к следующему выводу.

Зрительный образ пригодного орудия, по-видимому, включает в себя у шимпанзе такие свойства, как известная длина орудия (соответственная длине трубы), прямизна, твердость, цельность (нерасчлененность), гладкость поверхности, известная тонкость или узкость орудия в соответствии с диаметром отверстия трубы (не шире или не толще по объему чем на 0,5 см).

Вот почему во всех случаях правильного выбора (или направленной обработки обезьяной непригодного орудия) или при замене негодного орудия годным шимпанзе выбирает орудие, обладающее именно этими признаками.

Каждое свойство предмета — орудия, не совпадающее со зрительным образом орудия, является для обезьяны как бы помехой, препятствующей достижению цели и подлежащей удалению.

Наличием подобного зрительного образа только и можно объяснить, почему шимпанзе зачастую в наших опытах игнорирует искривленные и выбирает прямые по форме палки, отбрасывает короткие и избирает длинные, удаляет боковые ветки или ветвящиеся верхушки и оставляет целые и прямые стволы деревьев, вставляет в трубу прямые, а не изогнутые концы проволок, распрямляет концы проволоки в случае их загнутости (вниз или крюком, или оформленные витком); он удаляет мешающие поперечины, многократно расчленяя годное к употреблению составное орудие и т. д. и т. п.

Этот зрительный образ, представление обладает у шимпанзе, согласно нашим данным, некоторой генерализованностью, так как он не совпадает с образом определенного предмета, ибо самые различные по цвету и деталям оформленные предметы, лишь обладающие перечисленными выше главными свойствами, шимпанзе выбирает, обрабатывает и использует в качестве орудия.

Но, как уже было отмечено, при выборе обезьяной орудия она не всегда точно определяет, например, длину пригодного орудия, так как при наличии выбора из нескольких предметов выбор обезьяны происходит «с запасом» на длину, на тонкость (или узкость), на прямизну предмета.

Обычно из комплекса предметов шимпанзе выбирает более длинный, более тонкий, более прямой предмет.

При «сшибке» признаков предметов, предложенных в качестве орудия, — например их длины и формы (т. е. когда один из предложенных предметов более подходит по длине, другой по форме), шимпанзе избирает более подходящий по длине. Это означает, что в генерализованном зрительном образе у шимпанзе след, оставшийся от признака длины пригодного орудия, преобладает над таковым от признака формы.

При наличии двух предметов, равно годных к употреблению, но разнящихся по толщине, шимпанзе выбирает обычно более тонкий.

Это значит, что в генерализованном зрительном образе пригодного орудия у шимпанзе след от признака тонкости орудия преобладает над таковым от признака толщины.

И это оказывается глубоко правильным, ибо в наших опытах в подавляющем большинстве случаев не тонкость, а толщина являлась свойством, обычно препятствовавшим употреблению орудия в готовом виде. Точно так же в связи с этим сложившимся и закрепившимся у шимпанзе в процессе употребления орудия генерализованным зрительным образом понятно, что элементы, нарушающие прямизну оси орудия (например, окружающие его центральную часть нити и узлы), как правило, иногда даже вопреки надобности, удаляются Парисом вплоть до того, пока поверхность орудия не окажется совершенно гладкой. Только после многократного употребления и освоения с этими мнимо мешающими элементами шимпанзе перестает удалять их при употреблении орудия.

Акты вычленения прямого отрезка из целого (доски), выплетание предмета (прута) из тесно и плотно оформленного комплекса (корзины) особенно утверждают нас в мысли, что шимпанзе в этих случаях действует не на основании восприятия непосредственно видимых элементов в ситуации, но по зрительному образу их, по представлению, к которому шимпанзе и приближает результат своей обработки.

Этим же наличием выработавшегося генерализованного зрительного образа пригодного орудия, как цельного, нерасчлененного единого прочного предмета, следует объяснить настойчивое разъединение обезьяной предметов, предложенных в качестве орудий, состоящих из двух — трех составных частей.

Такие признаки, как наличие граней в составном предмете, различие диаметра составных частей, их внешнего вида, цвета, не совпадающие с признаками, присущими генерализованному представлению пригодного орудия, являлись причиной разъединения обезьяной составных орудий.

Руководствуясь полученным на основании прошлых опытов зрительным образом цельного гладкого орудия, шимпанзе расчленяет составное орудие, приводя его в полную негодность к употреблению.

Правильность этого положения документируется многочисленными фактами: разъединив составное орудие, получив два целых крепких, хотя коротких элемента (палки), шимпанзе тем не менее проталкивает их в трубу одну за другой, а потом вводит в трубу свой палец, объединяя в трубе обе палки, контактируя их с приманкой и выталкивая последнюю.

Характерно, что даже если обезьяна употребляет составное орудие сразу целым, но возникает промедление в выталкивании свертка, то эту неудачу обезьяна относит к составленности орудия и, вынув орудие, немедленно начинает его расчленять. Эти факты также подтверждают, насколько у шимпанзе прочен в зрительном образе пригодного орудия признак цельности и как трудно обезьяне переключиться от этого зрительного образа на новое восприятие конкретного составного предмета, как годного к употреблению в качестве орудия.

Все это дает основание предполагать, что у шимпанзе вырабатывается генерализованный зрительный образ пригодного к употреблению орудия, обладающего несколькими существенными признаками, которыми он руководится при выборе и обработке орудия.

И эта генерализованность зрительного образа в подавляющем большинстве случаев помогает шимпанзе игнорировать широкую вариацию второстепенных для целей доставания признаков орудия — его цвета, структуры поверхности, громадного различия несущественных деталей предлагавшихся предметов. Напомним, что шимпанзе были предъявлены самые разнообразные объекты (ветки, лучины, проволока, доски, деревянные узкие планки, провод, резиновые трубки, ремни, металлические стержни, сплетенные из стружки и прутьев куски корзины, фигуры из проволоки, оформленные вещи — ложка, пестик и т. д.), и тем не менее шимпанзе не имел определенного зрительного образа орудия определенного вида, цвета, величины, материала, но опирался в своем выборе орудия на генерализованный зрительный образ, обладающий главными признаками пригодного орудия (достаточной длиной, прямизной, цельностью). Только иногда, при чрезмерном уклонении от обычного вида предложенного в качестве орудия нового предмета (например, витка проволоки, проволочного круга, петлеобразной проволоки, скрученного провода, закрученной резинки), шимпанзе вначале отказывался брать эти предметы, не видя возможности плодотворного применения или их обработки, но после освоения, обнаружив достаточную податливость этих предметов, шимпанзе и по отношению к ним менял свое отношение, брал и видоизменял их в соответствии с имеющимся генерализованным представлением пригодного орудия.

У Париса при выборе предметов из комплекса не было шаблона: при наличии предметов, равно подходящих для использования в качестве орудия, при разных сочетаниях того же предмета с другими он избирал не один и тот же, ранее удачно примененный, а новый, более подходящий предмет, успешно достигая им цели.

Предположение о наличии у шимпанзе генерализованных зрительных образов, определяющих его деятельность в актах, связанных с употреблением орудия, особенно отчетливо подтверждается при анализе вычленения орудия из целого предмета, например лучины из доски, отбрасывание коротких лучин и подработка обезьяной отщепов, не совсем подходящих к использованию в качестве орудия. В этих случаях совершенно очевидно, что шимпанзе, не имея в окружении годного к непосредственному употреблению предмета, должен был пользоваться его генерализованным зрительным образом, чтобы выделить предмет и подработать его до степени пригодного для успешного употребления в качестве орудия проталкивания из трубы приманки.