[22]
На воле шимпанзе живут в Юго-Западной Африке (Гвинейская республика) и в Центральной Африке (Бельгийское Конго). Согласно описаниям Ниссена, наблюдавшего образ жизни шимпанзе в районе французской научно- исследовательской станции «Пастория», природа там исключительно живописна и разнообразна. Густые лесные чащи перемежаются с открытыми холмистыми прогалинами, покрытыми высокой травой.
В зарослях прячутся пантеры и дикие кошки, проносятся, проламывая себе путь среди чащи леса, огромные буйволы и кабаны, бродят многочисленные стада павианов, пробегают олени и антилопы в поисках новых пастбищ; по деревьям скачут зеленые мартышки; на земле, шурша длинными иглами, пробираются дикобразы, шипя проползают гигантские змеи, каждую минуту готовые свернуться клубком и прыгнуть вверх, чтобы поймать и сжать в своих тисках жертву.
В неглубоких реках, прорезывающих здесь и там местность, неподвижно распластавшись на воде, лежат крокодилы.
В воздухе пролетают стаи птиц, мелькают и стрекочут бесчисленные насекомые.
Но когда наступает ночь, черная, теплая, влажная тропическая ночь, то все живое затихает, отдыхает, успокаивается, но не замирает совсем. То здесь, то там на фоне звуков, издаваемых различными животными, изредка слышатся одиночные крики шимпанзе.
Незадолго до восхода солнца эти крики становятся все чаще и слышнее. С первыми проблесками дневных лучей пробуждаются черные «четверорукие» обитатели леса, они привстают на своих ночных постелях-гнездах, расположенных в развилках деревьев (Табл. 1.1) и внимательно осматриваются. Видя на многочисленных смежных деревьях своих сородичей, также сидящих в гнездах, они оглашают окрестность громовыми раскатистыми ухающе-хрюкающими звуками, слышными за ¾ км и более.
Вокализация продолжается от ½ минуты до получаса. Затем шимпанзе принимаются за еду.
Если дерево, на котором расположены гнезда, содержит съедобные стебли, листья, цветы или плоды (особенно излюбленные плоды Naray), то шимпанзе начинают поедать их, оставаясь на том же дереве.
Первые полчаса они жадно потребляют пищу, нередко заглатывая и несъедобные части (семена, зерна, скорлупу орехов), но по мере насыщения они становятся все более разборчивыми.
Не сходя с дерева, шимпанзе чаще всего схватывает съедобный плод свободной — то правой, то левой — рукой и подносит ко рту. Чтобы достать высоко расположенный плод, обезьяна притягивает ветвь, приближая плод прямо ко рту и откусывая его. Однажды наблюдали, как шимпанзе ел сливы, свесившись с дерева вниз головой.
В зависимости от качества плодов некоторые из них шимпанзе глотает целиком, другие хорошо пережевывает, иные обрабатывает, снимая наружную кожу и поедая лишь содержимое. Но имеются плоды, внутри которых есть и съедобные и несъедобные части; первые шимпанзе поедает, последние — выбрасывает. В некоторых случаях обработка (например, одергивание кожуры) производится обезьяной настолько тщательно, что снятая кожа не обрывается клочками, а сохраняет конфигурацию плода. Из некоторых плодов обезьяны выжимают сок. Ниссен [23] приводит наблюдение над самкой шимпанзе, выжимавшей в раскрытый рот своего малыша сок плода Bomenti. Факт этот, по свидетельству Ниссена, подтвержден и туземцами.
В поисках плодов на одном и том же дереве у шимпанзе не наблюдается никакого порядка в его обыскивании: он перебрасывается справа налево, с верхушки к основанию дерева, с одной ветки на другую.
Обычно шимпанзе остается на дереве до тех пор, пока не оборвет все плоды. Затем он перебирается на другое дерево или переходит на новое место, где пищи больше [24] . Иногда, видя плоды на смежных деревьях, шимпанзе то просто перескакивает с дерева на дерево (порой на большой высоте), то спускается на нижние ветки, а потом на землю. Часто можно видеть, как шимпанзе, находясь метрах в 12 от земли, зацепившись руками за ветку, раскачивается, прыгает вперед и вниз на землю, а потом взбирается на то дерево, на котором заметил плоды.
Для шимпанзе съедобны также и некоторые цветы; он пользуется случаем, чтобы поймать рукой и съесть пролетающее поблизости насекомое (жука, стрекозу, бабочку), или забраться в птичье гнездо и выпить птичьи яйца, или залезть в дупло и полакомиться сладким медом, который он ест особенно охотно.
С толстых стволов деревьев шимпанзе слезает головой вверх, с тонких — головой вниз. Вообще же шимпанзе легче влезает на дерево, чем слезает с него. Редко он передвигается по деревьям в горизонтальном положении, пользуясь четырьмя конечностями.
Корм кругом находится в изобилии [25] , он чрезвычайно разнообразен по внешнему виду, цвету, форме, величине, консистенции, вкусу и запаху.
Плоды бывают чаще всего ярко- и темно-зеленого цвета, коричневые, оранжевые, желтые, реже — красные, светло-пурпуровые, черные. Разнообразна и форма плодов: зачастую плоды сферические, реже в виде стручков (Dundrch, Foray, Bonkwey); попадаются плоды сердцевидные (Naray); дискообразные, лимонообразные (Soujinyeh), овальные (Gerenyi), в виде гроздьев ягод (Mowkch).
По мере того, как солнце поднимается выше и выше, шимпанзе покидают верхушки деревьев и направляются в более затененные места для поисков пищи на земле.
Бывают случаи, когда шимпанзе, пускаясь в дальнейший путь группой, трогаясь от кормового места, сламывают или срывают ветки с плодами и волочат их за собой, поедая плоды в пути. Часто сломанная ветка с плодами бывает брошена на землю; возможно, что, отведав плоды, шимпанзе отвергают их, как несъедобные. Любимую пищу шимпанзе (Troglodytes Schweinfurtii) составляют большие круглые, величиной с голову, коричневые плоды громадного дерева из семейства хлебных деревьев (Treculia). Этот плод содержит около тысячи семян величиной с фасоль, и обезьяна уносит его на голове, выпрямившись и встав на ноги, идя вертикально, как человек [26].
По наблюдениям туземцев, шимпанзе иногда выкапывают из земли дикий сладкий картофель и корни некоторых растений.
Выкапывание корней в летнюю засуху, после исчезновения зелени, наблюдалось и у тенерифских шимпанзе [27] . Характерно, что они копали землю не только руками, но даже взятой в руку палкой, которой прокапывали землю на значительно бо́льшую глубину, чем в том случае, когда копали ее руками.
Медленно, с остановками переходит днем с места на место группа шимпанзе (от 4 до 14 особей), обычно включающая несколько взрослых самцов, самок, подростков и совсем маленьких детенышей.
Во главе группы находится самое большое по размерам животное (самец или самка), подростки бегут близ матери, младенцы висят у матери под грудью, а малыши постарше сидят у нее верхом на спине, цепко держась руками за шерсть.
Шествие группы иногда осуществляется вразброд, но в одном направлении, и появление одного животного за другим может быть отделено 5—10—15-минутным промежутком времени.
Иногда же группа шимпанзе (особей 6) идет гуськом на недалеком расстоянии друг от друга.
Обычно шимпанзе передвигаются на четвереньках медленной, размеренной, ритмичной походкой, с остановками, совершая около 7—10 км в сутки, странствуя главным образом днем. Они мигрируют иногда и за сотни миль.
Отмечается большая настороженность шимпанзе, особенно вожака, во время передвижения. Заслышав или увидев в кустах подозрительный предмет или человека, вожак немедленно смотрит в направлении опасности; вслед за ним и другие шимпанзе начинают смотреть в том же направлении. Однажды наблюдалось, как самка шимпанзе с двумя малышами при рассматривании находящихся вдали людей, двигала головой вниз и вверх, влево и вправо, чтобы лучше их рассмотреть; она уходила, вновь появлялась и пристально всматривалась вдаль [28].
Лица, наблюдавшие естественную жизнь шимпанзе, подчеркивают, что шимпанзе любопытен. Обнаружив опасность, шимпанзе зачастую не скрывается от нее, а начинает рассматривать предмет, внушивший страх. Об этом свидетельствует Ниссен: «Сидящий на земле шимпанзе смотрел пристально в моем направлении, ...чтобы лучше меня рассмотреть, он двигался вверх и вниз, направо и налево и даже отодвинул несколько провисавших ветвей, закрывавших ему вид. Он исчез и через 1—2 минуты появился и смотрел опять...» [29] . И другой случай. Громадный черный шимпанзе «рассматривал нас сначала с одного, потом с другого места, отстоящего на расстоянии около 5 м. Он переходил на четвереньках, но когда смотрел, то выпрямлялся, держась рукой за ствол дерева или выше висевшую ветвь. Четыре или пять раз он отходил назад, а потом исчез» [30].
Из этих описаний явствует, насколько сильно выражена ориентировочная реакция шимпанзе.
Шимпанзе весьма общительное существо. Он, по-видимому, боится остаться один, оторваться от своего стада. На воле зарегистрирован случай, когда одна отставшая от общего шествия самка шимпанзе издавала жалобные, вопящие, стонущие крики, причем в это время она била по дереву рукой (от 1 до 3 раз), а один раз, когда кричала особенно раздраженно, она вдруг схватила висящую выше ветвь и дернула ее вниз и вверх несколько раз [31].
Не менее интересен другой случай, когда шимпанзе, находившийся в состоянии волнения, схватывал плоды дерева и отрывал их [32].
Время до полудня проходит у шимпанзе в переходах, поисках и потреблении пищи. Но чем жарче становится день, тем больше тянет обезьян к отдыху, так как они не переносят зноя и стараются от него укрыться. Наступление палящей жары останавливает движение обезьян. Обычно они подходят к опушке леса, где и располагаются для отдыха или сна на ветках или развилках в тени деревьев, или устраиваются на земле в дневных гнездах, так называемых дневных постелях.
Эти постели представляют собой участки почвы, которые шимпанзе покрывают зарослями травы, пригнутыми мелкими кустарниками, очень молодыми деревцами или облиственными ветками сломанных близстоящих деревьев. Иногда над этими участками нависают маленькие деревца, согнутые обезьянами так, что образуется подобие зонтика, или навеса. Иногда эти солнечные зонты получаются путем сплетания обезьянами растущих поблизости молодых побегов для затенения находящихся под ними «дневных постелей» [33] . Иногда эти дневные гнезда расположены в естественно затененных местах леса. На площадках (величиной около 7—8 м2), служащих обезьянам дневными гнездами, трава обычно бывает сильно примята.
Взрослые животные в часы отдыха чаще всего спят, молодые проводят время в играх.
Игра молодых животных — это прежде всего проявление разнообразнейшей двигательной активности: лазание по деревьям, бег, галопирование по земле, прыганье с ветки на ветку и с дерева на землю, качание на ветвях, катание по земле. Подросшие детеныши играют в ловлю и нападение. В игре обыкновенно участвует не более двух партнеров, примерно шестилетнего возраста. Чтобы вызвать на ответное действие, шимпанзе толкают, щекочут партнера руками или ногами и тотчас молниеносно отбегают в сторону. Иногда в разгаре игры малыши пытаются кусать друг друга. При этом они кричат, быть может, от боли или от страха. Игра молодых может продолжаться до 20 мин.; обычно же игра более кратковременна и длится 3—4 мин.
В виде исключения наблюдались случаи игры шимпанзе с предметами. Так, например, видели, как однажды шестилетний шимпанзе сидел перед ручьем и шлепал рукой по воде; в другом случае шимпанзе, сидя перед медленно текущей водой и смотрясь в нее, гримасничал и вскидывал голову [34].
В описаниях Ниссена приводится один замечательный случай, когда два шимпанзе подростка (5—8 лет) играли вокруг груды облиственных веток. Они катались на ней, через некоторое время отходили на небольшое расстояние и потом опять бежали назад к этой груде и бросались на нее. Так продолжалось около 2 мин.; объект игры оказался подобием перевернутой вверх дном корзины, сделанной из густых древесных каучуконосных лоз. Эти лозы были переплетены. Возможно, как думает Ниссен, что «эта корзина была первоначально сконструирована обезьянами в виде „солнечного зонта“, а позднее употреблена как предмет игры» [35] . Изготовление ее человеком автор исключает. Лица, наблюдавшие шимпанзе на воле, отмечают, что с возрастом игровая активность шимпанзе уменьшается; взрослые, половозрелые шимпанзе обычно не играют.
По мере того, как спадает жара, шимпанзе вновь становятся активными и отправляются на новые поиски корма. Как правило, шимпанзе регулярно питаются ранним утром и поздно вечером; в другое время дня они едят через неопределенные промежутки времени.
Незадолго до захода солнца шимпанзе готовятся к ночному отдыху. Они располагаются на ночлег и приступают к постройке гнезд там, где их застают сумерки. В это время они зачастую издают хором вплоть до захода солнца стонущие звуки. Обычно начинает один шимпанзе; позднее к нему присоединяются и другие.
Обыкновенно гнезда строят взрослые шимпанзе; детеныш помещается в одном гнезде с матерью, которая строит большее по размерам гнездо, чем одиночно гнездящиеся шимпанзе. Молодые начинают самостоятельную постройку гнезда, когда перестают спать вместе с матерью. Известно, что малыши живут вместе с матерью со дня рождения и до 3—9 лет.
Прежде чем начать постройку гнезд, сочлены группы ходят по лесу, смотря вверх, и как бы выискивают деревья, наиболее подходящие для гнездостроения. Обычно, они выбирают деревья, имеющие развилки, перпендикулярные к основному стволу дерева. Если гнезда располагаются в густых долинных лесах, то бывают совершенно скрыты от наблюдателя. На скудно лесистых холмах они более заметны. Гнезда каждой семьи шимпанзе располагаются обычно на соседних деревьях, отстоящих одно от другого не далее чем на 60 м. На одном дереве бывает в среднем 1, 2, 3 гнезда, расположенных на высоте от 2 до 16 м, но может помещаться и до 13 гнезд шимпанзе.
Для постройки гнезд употребляются деревья разного рода, но каждое гнездо строится из веток того дерева, на котором оно находится.
Листва гнездовых деревьев различна: листья бывают то широкие, то игольчатые, напоминающие иглы наших хвойных растений (сосны или ели), и содержат порой съедобные плоды (Naray, Gerenii и др.). Пальмы для постройки гнезд никогда не употребляются.
Шимпанзе, взобравшись на дерево, обычно начинает делать гнездо на уровне от 4 до 34 м от земли. Сооружая гнездо, он стоит посредине основы гнезда и достает ветки дерева то с одной, то с другой стороны, наклоняя их к себе; при этом нога обезьяны удерживает ветки на месте и участвует в грубом процессе заплетания их сверху. Снизу гнездо никогда не заплетается. Движения шимпанзе при построении гнезда быстрые, но неторопливые. Обычно вся постройка заканчивается в 2—3 мин., но иногда гнездо-строение может длиться до 25 мин., если шимпанзе отвлекается едой, общением с сородичами и т. п.
Гнездо шимпанзе овальной формы, вогнутое с внутренней стороны; оно имеет 47,5 × 57,5 см и 17,5 см в глубину; оно построено симметрично и открыто сверху (рис. 1). Опорную часть гнезда составляет основной горизонтально идущий развилок дерева, на который вдоль и поперек нагромождаются сломанные ветки того же дерева, довольно толстые (до 2 дюймов), хотя толщина веток может варьировать.
Некоторые ветви, составляющие опору гнезда, шимпанзе переплетает, что обеспечивает лучшее сцепление частей и прочность гнезда. Эластичные ветки шимпанзе не ломает, а только сгибает. Внутренняя поверхность гнезда выстилается сломанными верхушечными побегами дерева, а углубленная полость гнезда бывает обильно набита листьями этого же дерева; листья образуют мягкую выстилку гнезда, обеспечивающую обезьяне удобство во время сидения или лежания в гнезде.
Над большей частью гнезд имеется свободное воздушное пространство. Это дает возможность шимпанзе, находящемуся в гнезде, обозревать местность и своевременно обнаруживать все подозрительное и угрожающее ему.
Обычно шимпанзе пользуется гнездом только одну ночь. Впрочем, имеются данные, что при возвращении к тем же местам стоянок шимпанзе могут повторно занимать старые гнезда.
Нередко при повторном использовании гнезда обезьяне приходится подновлять его, так как обычно уже на четвертый-пятый день гнездо начинает сильно разрушаться. В этих случаях шимпанзе дополнительно выстилает гнездо свежим мягким материалом, дающим больше тепла и производящим меньше шума при движении обезьяны в гнезде. Построив гнездо, шимпанзе располагается в нем на ночлег и остается в нем до утра.
При наличии подходящих условий шимпанзе строит гнезда на деревьях и в неволе (Табл. 1.2). Кёлер сообщает, что если на площадке, где находятся животные, установить дерево с листвой, то приготовление гнезда начинается через несколько мгновений. Крошка шимпанзе Коко еще плохо умел взбираться на дерево, но когда ему удавалось влезть хотя бы на 3 м, он загибал ветви и тотчас же строил гнездо. Другие взрослые шимпанзе делали гнезда и на земле из самых различных предметов [36].
Гнездостроение на деревьях было любимой деятельностью молодого самца шимпанзе Чима. Но молодая самка шимпанзе Панци не строила гнезда на деревьях; она изредка делала лишь начальные попытки конструирования гнезда на земле [37].
Чим иногда успешно строил несколько гнезд на деревьях в Нью-Хемпшире. Он влезал на дерево, тянул по направлению к себе сучки и ветки в пределах их досягаемости и, подтянув, складывал их под собой, ломал находящиеся вблизи маленькие ветки и бросал их на гнездо. В течение 5 или 10 мин. Чим построил гнездо из сучьев и покрыл их листьями; гнездо было расположено на уровне 3—4,5 м от земли; оно было удобно и достаточно прочно, чтобы держать сидящего в нем шимпанзе. Сделав гнездо, короткое время Чим пользовался им, после чего обращался к другим занятиям. Шимпанзе никогда не делал крышу над гнездом и не пытался покрываться ветками или листьями, лежа в гнезде (как это обычно делают оранги). Он занимался в большей степени процессом конструирования, нежели использованием гнезда, редко он повторно употреблял уже построенные гнезда. Чим явно предпочитал делать новые гнезда в новом месте. На земле или в помещении Чим мог конструировать гнезда почти из любого подходящего материала, даже из коврика, который он подтягивал к себе и складывал.
Шимпанзе самка Панци один или два раза взбиралась на дерево и смотрела на гнездо, построенное Чимом, или лежала в нем.
При полевом наблюдении жизни шимпанзе на воле отмечаются некоторые его характерные психологические черты [38].
В открытых местах, где шимпанзе менее защищен, чем в лесу, у него появляется боязнь. Наблюдалось, например, что шимпанзе отступают при приближении группы мартышек. Ниссен приводит случай, когда самка шимпанзе испугалась большой пролетавшей над ней птицы, кружившей над деревом, под которым, по-видимому, находился детеныш обезьяны. Почуяв опасность, самка с малышом озиралась и меняла позу, а губы ее при этом вздрагивали. Шимпанзе обнаруживает страх перед человеком, особенно в тех случаях, когда человек идет по направлению к шимпанзе.
Многочисленны примеры, свидетельствующие о наблюдательности шимпанзе, его осторожности и бдительности. Так, например, шимпанзе легко замечает каждый посторонний, особенно искусственный предмет, появляющийся на фоне его привычного природного ландшафта.
Кроме того, он замечает как специально направленное на него внимание человека, так и вообще присутствие человека. В первом случае он старается скрыться, во втором — остается спокойным.
Ниссеном был произведен такой эксперимент: группе участников экспедиции, пробиравшихся по лесу, где были обнаружены шимпанзе, было предложено попеременно то не смотреть на шимпанзе, то обращать на них внимание. В результате наблюдения оказалось, что в первом случае «некоторые животные спустились с деревьев, но большинство осталось там, где было; во втором случае — все шимпанзе немедленно снялись с места и скрылись» [39].
Шимпанзе сам на человека не нападает, но при нападении на него человека обороняется жестоко. Как пишет Юнкер,«охота на шимпанзе легка и удобна, когда сперва найдешь их укрытие. Они передвигаются на деревьях размеренными шагами и осмотрительно, так что не могут уйти от охотника с хорошим ружьем, как обезьяны других пород, например, ловкий прыгун Colobus, который наверху, в лиственной кроне, пробегает от одного дерева к другому быстрее, нежели охотник внизу может следовать за ним в густом кустарнике. Шимпанзе, наоборот, старается укрыться и, чтобы продолжать путь, спускается на землю, где в лесной поросли легко может убежать. Взрослый шимпанзе даже там вступает в борьбу; его сила велика, у него мощные челюсти, так что в единоборстве он опасный противник... Сила даже молодого шимпанзе изумительна. Я с трудом однажды мог вырвать палку из лап полувзрослого животного. Грудной детеныш уже так крепко обхватывает своими лапками палец, что требуется известное усилие, чтобы освободить его» [40].
Но шимпанзе способен привыкать к присутствию человека и к другим, ранее пугавшим его явлениям. Ниссен приводит случай, когда группа шимпанзе кормилась на расстоянии 76 м от места, где несколько туземных женщин шумно стирали белье, говорили и смеялись. Шимпанзе не боялись шума и свиста локомотива, строя гнезда даже неподалеку (в 100 англ. ярдах) от железнодорожных путей.
Важнейшим фактором, обеспечивающим выживание шимпанзе, является их стадность. Самое сильное животное — вожак — берет на себя заботу об охране всего стада. Он всегда впереди всех, первый приходит на выручку в беде слабым и малышам и нередко с опасностью для жизни идет к подозрительному месту, чтобы спасти отставших детенышей. Описаны случаи перенесения с места на место слабых особей здоровыми обезьянами.
В жизни на воле взаимоотношение сочленов стада шимпанзе тесно связано с их способностью производить разнообразные звуки, играющие роль сигналов (голосовых, вибраторных, постукивания), а также пользоваться мимическими движениями и жестами. Богатая мимика шимпанзе выражает тонкие оттенки его эмоциональных состояний, связанных с сексуальными моментами, с проявлением семейных и родительских чувств как у самки, так и у самца [41] . Эти чувства у шимпанзе сильно развиты. У Юнкера ярко описано поведение самки, опекающей своего детеныша при опасности.
«Сначала я пробирался через бесконечные кустарники, затем над нами появились сводчатые кроны громадных деревьев. Тем временем некоторые люди наблюдали за движением животных и встретили меня возгласами: Вон там! Шимпанзе! Но дерево было такое высокое, что я не сразу заметил одно животное, передвигавшееся в лиственной чаще... шимпанзе покинул свое место, и я отчетливо видел, как детеныш обхватил его вокруг груди. Самка спешно искала укрытое место и, защищая детеныша своим телом, скрылась в развилке двух мощных веток. Лишь пятая пуля сбила ее, несмотря на то, что я позже нашел у нее несколько тяжелых пулевых ранений. Старая самка под конец инстинктивно отогнала детеныша от себя, так что он остался невредимым на верхушке дерева» [42].
Ниссен приводит случай самоотверженности самца, спасавшего своего маленького детеныша. Семейная группа шимпанзе (3—4 особи), проходившая в одном направлении, по-видимому, заметила наблюдателя, так как некоторые обезьяны стали смотреть на него; время от времени они останавливались, а потом продвигались дальше. Затем, как пишет автор, «наступил волнующий момент: большой хорошо сложенный самец, самый большой, которого я когда-либо видел, остановился, осмотрелся и, руками опираясь о скалу, оставался в выпрямленном положении минуты две. Он глядел на меня настойчиво, без признаков страха. Опять и опять он смотрел в том направлении, откуда пришли и куда ушли животные. Возбуждения не было; он был гигантский, белолицый, молчаливый. Внезапно и без предупреждения он пошел на четвереньках прямо ко мне: я счел за лучшее припасть к земле; метров за 9 от меня, он остановился, что-то схватил и побежал назад вкось по наклонной плоскости. Он нес малыша-шимпанзе (может быть, трехлетнего). Когда он подошел ближе к вершине маленькой долины, в 7½ м от места, где он стоял раньше, он сел, опершись спиной о дерево, лицом ко мне. Молодое животное он держал перед собой между своими ногами. Большой самец явно тяжело дышал... Я думаю, что произошло следующее: молодое животное взяло курс по направлению ко мне (с запада к юго-западу), я его не видел, и он меня не видел, но старый самец видел нас обоих и заметил, что малыш идет в направлении опасности. Чтобы спасти малыша, быть может сына или дочь, он спустился с риском для себя. Замечательно, что он не издал никакого предупреждающего сигнала. Никакой вокализации или других продуцированных звуков ни одного животного я не слышал в течение всего периода наблюдения» [43].
Уже из приведенных описаний видно, насколько в условиях жизни шимпанзе на воле у него проявляется быстрая ориентировка в трудных ситуациях и как высоко развита приспособляемость его к окружающей среде.
Для полноты обзора жизни шимпанзе в естественных условиях упомянем о звуках, издаваемых шимпанзе, и о способах его общения с себе подобными.
Ниссен упоминает о пяти категориях естественных звуков, издаваемых шимпанзе:
звук возбуждения или задыхающегося крика;
крик страха, боли;
лай, подобный лаю собак, как выражение злобы и раздражения;
плач, хныканье;
ворчанье при поедании пищи — знак удовлетворения.
При анализе звуков, издаваемых шимпанзе, мы установили более тонкие их градации, различая 23 природных звука [44].
По данным Ниссена, у шимпанзе в течение дня можно отметить 12 периодов звуковой активности, каждый из которых длится от ½ мин. до ½ часа.
С наступлением сумерек, как и ночью, шимпанзе редко издает звуки. Основываясь на наблюдениях, производимых над шимпанзе на воле, Ниссен отмечает у них три способа коммуникации:
зрительный — посредством жестов;
тактильный — путем непосредственного прикосновения одного животного к другому;
вибраторный — путем постукивания по толстым стволам деревьев и по земле.
Ниссен обращает внимание на то, что человек едва различает этот последний звук на расстоянии 15 м, и утверждает, что звук этот представляет собой коммуникативный сигнал опасности. Судя по нашим наблюдениям над молодым шимпанзе, иногда такое постукивание служит проявлением игривости шимпанзе и, быть может, выражает состояние радостного возбуждения в моменты своеобразной разрядки накопившейся мышечной энергии. Так, например, наш шимпанзе Иони резко стучал суставами пальцев одной руки по твердым предметам, вызывающе смотря на человека, а вслед за тем то игриво наскакивал на него, то проносился мимо него.
Важно отметить, что в естественных условиях шимпанзе окружает богатый растительный мир, красочный и многообразный с обилием пищи различного вида, цвета, формы, внешней и внутренней структуры. С этим связаны широкие возможности возникновения избирательного отношения шимпанзе к богатейшему ассортименту растений.
Зоркость шимпанзе сочетается с большей наблюдательностью и способностью различать тонкие детали предметов. Многообразные раздражители окружающей среды привлекают внимание шимпанзе, пробуждают их любопытство и в неволе, что неоднократно подчеркивал И. П. Павлов при наблюдении им свободного поведения этих обезьян и их обращения с новыми предметами[45]. Кроме того, следует подчеркнуть, что для обезьян в бо́льшей степени, чем для других млекопитающих животных, имеют значение физические свойства предметов: цвет, форма, величина, плотность, вес, структура поверхности, подвижность частей, тогда как в предметном анализе многих других животных большую значимость имеет анализ химических свойств: запах, вкус и т. д.
Миграция шимпанзе с места на место предполагает огромную подвижность самого животного, его большую двигательную активность. Напомним способность шимпанзе к разнообразнейшим движениям: бегу, ходьбе, галопированию, лазанию, качанию, висению, прыганью, топанью, кувырканию и т. д.
Миграция шимпанзе дает ему также возможность встреч с разнообразными живыми обитателями леса.
Изучение образа жизни шимпанзе на воле показывает, насколько бдительны и настороженны они бывают при передвижении, избегая опасных для них животных и человека.
Образ жизни шимпанзе предъявляет особенно повышенные требования к органам чувств и, следовательно, способствует развитию различных анализаторов, в первую очередь зрительного и слухового, сигнализирующих об опасности. На основе высокоразвитых сенсорных дифференцировок образуются более сложные формы психической деятельности шимпанзе. В этой деятельности огромную роль играют анализаторы шимпанзе, к рассмотрению которых мы и переходим.
Большинство экспериментальных исследований, проведенных за последние 20—25 лет, посвящено изучению зрительной и слуховой чувствительности шимпанзе; для суждения о развитии температурной , осязательной и кинестетической чувствительности, его вкуса и обоняния, как и болевой чувствительности, имеются только немногие данные.
Тщательные исследования зрения и слуха шимпанзе согласуются с выводами, полученными очевидцами, непосредственно наблюдавшими поведение этой обезьяны и отмечавшими большое значение этих анализаторов в естественных условиях ее жизни.
Так, уже при непосредственном наблюдении шимпанзе, обыскивающего кожу других особей или человека, обнаруживается большая тонкость его зрения. Шимпанзе способны вынимать крошечные занозы, шипы; они усматривают мельчайшие царапинки, которые нередко остаются незамеченными человеком, и касаются их пальцами, губами, зубами, пытаясь обследовать.
В опытах Г. З. Рогинского шимпанзе на расстоянии 30—40 см различали тонкие черные и белые нити; они усматривали мельчайшие крошки, зерна, волоски [46].
Экспериментальные данные позволили уточнить наши представления о степени развития зрительного анализатора шимпанзе. Были установлены следующие факты. У шимпанзе имеется бинокулярное зрение, способность к различению светлоты (т. е. относительной яркости) и цвета — качества цветового хроматического тона. Шимпанзе может различать ахроматические цвета (белый, серый, черный) и, судя по нашим опытам с шимпанзе (Иони), последний различал четыре одновременно представленных ахроматических эталона при условии, чтобы они разнились между собой по коэффициенту отражения не менее чем на 4,3% [47] . В общем довольно сходно с человеком видят шимпанзе хроматические цвета, причем граница видимого ими спектра лежит между 402 и 704 миллимикронами. По данным Грейзера, приводимым Р. М. Иерксом [48] , цветовая чувствительность шимпанзе к красному, оранжевому и желтому цветам меньшая, чем к фиолетовому, синему и зеленому, т. е. синий, зеленый и фиолетовый цвета для шимпанзе выступают заметнее, ярче по сравнению с красным, оранжевым и желтым, которые являются для него как бы погашенными.
Наши специальные опыты при исследовании цветоразличения шимпанзе по методу «выбора на образец» с использованием в качестве цветных эталонов окрашенных поверхностей установили тончайшее различение молодым шимпанзе оттенков одного и того же, например красного, цвета; в общем шимпанзе дифференцировал в пределах цветного спектра 22 различных цветовых тона [49].
У шимпанзе установлено восприятие цветового и светового контраста.
Наш шимпанзе Иони в условиях свободы, находясь в лесу, явно обнаружил способность к различению ярко окрашенных цветовых предметов. Он превосходно находил и срывал красные ягоды земляники, отделяя их от зелени; то же отмечал Келлог и у маленькой шимпанзе Гуа, которая, находясь на воле, с поразительной быстротой срывала красные и синие цветы, подбирала с зеленой травы лепестки этих цветов; ярко окрашенные овощи и фрукты (красные сливы, желтые лимоны, красные помидоры, земляника, персики) обычно привлекали живейшее внимание этой обезьяны.
Гуа замечала мельчайшие предметы скорее и легче, чем то делал ребенок (бывший на 3 месяца старше ее). Рассматривание этих предметов нередко сочеталось у шимпанзе с дотрагиванием до них указательным пальцем. Но это притрагивание пальцем у обезьянки наблюдалось лишь по отношению к весьма близким от нее предметам.
Подобное рассматривание, сопровождающееся одним только дотрагиванием указательным пальцем, наблюдалось у шимпанзе, когда он длительно смотрел на ползающих муравьев, что, по-видимому, весьма занимало его.
Острая зрительная наблюдательность 9½-месячной самки шимпанзе проявлялась, например, в ее чрезвычайной способности замечать новые детали, появляющиеся на фоне привычных вещей (болты в ее детском стульчике); она подмечала пылинки, вьющиеся в снопе луча света, и старалась схватить их руками, нередко направляя к ним лишь один указательный палец (впрочем, аналогичное явление наблюдалось и у ребенка в более раннем возрасте).
При использовании метода «выбора на образец» [50] нами была установлена способность шимпанзе к различению основных геометрических плоских и выпуклых форм (треугольника, квадрата, круга, ромба, трапеции, шара, призмы, пирамиды, конуса) и к тонкой дифференцировке величин предметов, разнящихся по длине на 8 мм, по толщине на 5 мм и по ширине на 5 мм (при условии одновременного сопоставления пяти-шести различных фигур).
Шимпанзе Иони различал объемные формы шаров, разнящихся по величине диаметра на 5 мм, при одновременном сопоставлении до 10 предметов.
В. Кёлер доказал константность восприятия обезьяной шимпанзе величины предметов при условии сопоставления двух разнящихся по величине объектов; несмотря на более удаленное положение большего, на выбор которого шимпанзе был натренирован, шимпанзе находил его, хотя он должен был казаться меньше, чем находящийся вблизи [51].
Шимпанзе могли различать изображения предметов. Нами было установлено, что шимпанзе Иони различал изображения, воспроизводящие различные по форме предметы (лист, груша, заяц) и некоторые печатные буквы.
У Келлогов обезьянка Гуа и ребенок при показывании им киноленты со вниманием следили за изображением, на котором они были засняты в половину натуральной величины. Более того, во время просмотра кадров, где было изображено, как шимпанзе и ребенок тянулись поднять с пола кусочек яблока, обезьяна подходила вплотную к экрану, касаясь губами сначала изображения головы и лица мальчика, а потом яблока. Создавалось впечатление, что обезьянка пыталась схватить изображение яблока [52].
Аналогичное притрагивание пальцем, схватывание губами, трение согнутыми пальцами, соскабливание зубами, даже хлопанье ладонями производила та же 10—13-месячная шимпанзе Гуа по отношению к картинкам в книге, особенно к цветным изображениям животных, фруктов или каких-либо других съедобных вещей. В более старшем возрасте (16 месяцев) у шимпанзе Гуа (по данным Келлога) появились попытки хватания руками изображений, которые она как бы старалась удержать. Иногда она пыталась кусать зубами изображение излюбленного печенья, нарисованного на обложке коробки. По- видимому, эти изображения, пишет Келлог, воспринимались ею как трехмерные.
В аналогичных условиях 15½-месячный ребенок часто протягивал руку к какой-либо особенно ярко выделяющейся фигуре на картине и тер ее ладонью, пальцами, скреб ногтем и иногда пытался схватить первым и указательным пальцами.
Точно так же мой сын в возрасте 1½—2 лет, стараясь схватывать руками изображение некоторых предметов и не будучи в состоянии взять их, произносил: «никак» (тем самым выдавая, как свое желание взять предмет, так и констатацию невозможности это сделать).
Эти факты свидетельствуют о том, что в раннем возрасте шимпанзе и ребенка их зрительный опыт в восприятии изображений недостаточно развит, и они воспринимают плоскостные изображения как трехмерные.
Следует упомянуть еще о точности зрительной оценки расстояния, наблюдавшейся у шимпанзе Гуа при ее прыжках в случаях передвижения по комнате, ее исключительное уменье избежать столкновения с препятствиями при беге в тесно заставленной мебелью комнате, способность заметить человека, находящегося на расстоянии 200 м от нее.
Интересно в этой связи отметить, что при исследовании шимпанзе в Павловской лаборатории (опыты Вацуро) [53] условные рефлексы на пространственное расположение предметов вырабатывались быстро и отличались большей устойчивостью в противоположность условным рефлексам на дифференцировку ахроматических раздражителей (черного и белого), которая вырабатывалась медленно и отличалась большой неустойчивостью. Значение для шимпанзе топографического размещения объектов особенно ярко обнаруживается в опытах Иеркса.
В этих опытах шимпанзе были поставлены перед задачей отыскивать ящик с заложенной пищей, различающейся от пустого ящика (без пищи) по одному какому-либо признаку — цвету, форме, величине или сразу по нескольким из этих признаков. Обезьяна должна была решить задачу не тотчас после экспозиции, а по прошествии 5 мин. Эта пауза использовалась для перестановки ящиков. Оказывалось, что шимпанзе выбирал ящик не по признакам цвета, формы или величины, а по топографическому его местонахождению. В этом случае явственно проявилось преобладающее значение для запоминания пространственного фактора [54].
Было уже отмечено, что наряду со зрением хорошо исследован и слух шимпанзе, играющий очень существенную роль в его жизни.
При проверке реакций на различные звуки с помощью стандартного инструмента (электрического генератора) оказалось, что верхние границы слышимости звуков для шимпанзе колебались в пределах 26 000—33 300 колебаний в секунду (опыты Эльдера, описанные у Иеркса) [55].
При сравнительном сопоставлении тонкости слуха трех полувзрослых шимпанзе и трех детей оказалось, что верхняя граница слышимости у обезьян была больше, чем у детей (22 600—23 700 колебаний в сек.). Нижняя граница слышимости для шимпанзе Эльдером не была определена: по- видимому, она разнится от человеческой несколькими колебаниями, отмечает он. Эти опыты показали, что диапазон чувствительности к частоте звуковых колебаний у шимпанзе более широк, чем у человека. «Шимпанзе были способны отвечать на такие высокие тона, к которым люди были совсем глухи», — пишет Эльдер.
Измеренная с помощью аудиометра острота слуха шимпанзе оказалась большей, чем у человека. Это связано, по-видимому, с более широким миром звуков, воспринимаемых шимпанзе в природной обстановке, в частности, звуков, издаваемых насекомыми, звуков, связанных с шорохами, шуршанием от движений различных животных — обитателей лесов, в том числе хищников, пробирающихся в зарослях [56] . Эти звуки, недоступные для восприятия человеческим ухом, чутко воспринимаются шимпанзе, предостерегая его от возможных опасных встреч с врагами. Наблюдение слуховых реакций шимпанзе, содержащихся в неволе, также обнаруживает чрезвычайную тонкость их слуха, превосходную реакцию на слабые звуки. В книге Келлогов отмечено, что маленькая шимпанзе Гуа определенно улавливала звук колес от движения велосипеда, шаги человека, идущего по песку или по траве, в то время как для находившегося здесь же взрослого человека и ребенка эти звуки были ниже порога их слухового раздражения.
Та же шимпанзе пространственно локализовала звуки, производимые движениями птиц и белок, находящихся на деревьях: она направляла глаза и поворачивала голову в том направлении, откуда исходил звук. Ориентация обезьяны по звуку в большинстве случаев совершалась быстрее, чем у человека [57].
Супруги Келлог поставили специальный эксперимент для сравнения способности шимпанзе и ребенка к пространственной локализации звука, идущего спереди, сзади, справа и слева в условиях выключения зрительных восприятий подопытных человека и шимпанзе. В результате 64 опытов, проведенных в течение 2 месяцев над шимпанзе (в возрасте 11½ — 14½ месяцев) и ребенком (в возрасте 16—17 месяцев), оказалось, что средняя величина отклонения от правильной локализации звука у ребенка была равна 40,2°, у обезьяны —25,9°, в то время как для нормального 8-летнего мальчика, испытанного при тех же обстоятельствах, она была равна 15,0°. Таким образом, если по тонкости зрительных восприятий длинноволновых цветов шимпанзе явно уступает человеку, то в отношении слуховых восприятий он является более чувствительным.
Касаясь развития других анализаторов шимпанзе, следовало бы в первую очередь привести некоторые данные об обонянии, ибо оно, несомненно, играет в жизни обезьяны большую роль. В исследовании Келлогов сообщается, что молоденькая самка шимпанзе безошибочно распознавала знакомых ей людей при помощи обоняния. При этом она старалась прийти в теснейшее и непосредственное соприкосновение с обнюхиваемым субъектом. Как пишет наблюдатель, она, сидя на руках, тщательно обнюхивала его грудь и подмышками. Если это был свой человек, она оставалась сидеть, если же это был чужой, то шимпанзе немедленно стремилась уйти от него.
Были поставлены специальные опыты, чтобы выяснить, как реагирует шимпанзе на различные запахи, в частности, на запахи приятные и неприятные для человека. Приведем некоторые из фактов, полученных при этих исследованиях.
При поднесении к 9½-месячной самке шимпанзе Гуа флакона с духами (запах роз) обезьянка, обнажая зубы, отворачивалась от флакона, волновалась, а при вторичном поднесении уходила. Когда флакон с теми же духами был поднесен Гуа шесть месяцев спустя (когда ей было 15½ месяцев), то обезьяна после первого же дуновения аромата стала также отворачиваться от флакона, а потом стремглав бросилась прочь. Параллельный опыт, проделанный с 11-месячным ребенком человека, оказался иным по результатам: ребенок охотно допускал прикосновение флакона с теми же духами к его носу и при этом улыбался. В возрасте 16 месяцев тот же мальчик, улыбаясь, стремился вложить в отверстие флакона свой указательный палец. Было ясно, что запах, приятный для ребенка человека, был неприятен для дитяти шимпанзе. На неприятные для человека запахи та же самка шимпанзе реагировала еще более резко, чем на приятные. Так, например, предложенная в пузырьке тинктура (Assa festida) вызвала настолько бурную реакцию обезьянки, что она сразу перебросилась через спинку детского стульчика, на котором сидела, настороженно всматриваясь через решетку стула в пузырек [58].
При вторичном предъявлении того же пузырька шимпанзе проявила еще более определенную реакцию испуга: она свернулась в клубок на сиденье своего стула и закрыла лицо руками.
В возрасте 13½ месяцев шимпанзе реагировала на тот же запах негромким звуком «у» и пыталась отпрянуть назад.
В возрасте 15½ месяцев та же обезьянка при предъявлении того же раздражителя быстро бросилась через боковую перегородку детского стульчика, на котором сидела, явно пытаясь скрыться.
Обследованный при тех же условиях ребенок (14 месяцев) сначала проявил менее выразительную реакцию, — он только пятился назад, отстранялся от неприятного запаха, а еще позднее (в возрасте 18 месяцев) он отбрасывал от себя флакон. Таким образом, ребенок менее пугался запаха, чем обезьяна; по- видимому, неприятный запах вызывал скорее его отвращение, нежели страх.
Наш шимпанзе Иони также явно пугался некоторых запахов, например запаха сырого мяса, масла, от которых он всегда отворачивался. Между прочим, он так же, как и шимпанзе Гуа, неизменно принюхивался к вновь приходившим людям — не только к посторонним, но и к своим, особенно при их приходе из чужого дома, после долгого отсутствия.
Таким образом, очевидно, что обоняние в жизни шимпанзе играет более важную роль, чем у человека, а обонятельные стимулы вызывают у обезьяны более яркие эмоциональные реакции, чем у человеческого ребенка приблизительно того же возраста.
Из других анализаторов шимпанзе исследовалось его осязание. Г. З. Рогинский пришел к выводу, что шимпанзе могут различать предметы не только по виду и запаху, но и на основании осязательных восприятий. Не видя предметов (скрытых за ширмой), шимпанзе различали посредством осязания их форму, поверхность, консистенцию и температуру [59].
У нас шимпанзе Иони в условиях эксперимента на ощупь производил отождествление плоских и объемных предметов при выборе искомого из мешка в ответ на показываемый ему образец; он научился на ощупь, вынимая из мешка объекты, сосчитывать до трех при «выборе на образец» определенного числа (1—3) орехов [60].
Следует сказать, что шимпанзе не только весьма чутки к осязательным раздражениям, но и точно их локализуют.
Приведем ряд данных, иллюстрирующих кожную чувствительность шимпанзе.
Четырехлетний шимпанзе Иони был весьма чуток к щекотке (особенно в подмышечных впадинах и в паху), он ежился, схватывая щекочущую его руку, отводил ее и при этом «улыбался» или «смеялся», т. е. широко раскрывал рот или оттягивал кверху углы губ, производя ряд частых беззвучных вдыханий и выдыханий. А 9-месячная шимпанзе Гуа, как отмечают Келлоги, была более чувствительна к щекотке, чем ребенок, бывший на 3 месяца старше ее; они указывают также на различие осязательной чувствительности разных участков кожи шимпанзе и на большую чувствительность к осязательным восприятиям шимпанзе по сравнению с ребенком. У самки шимпанзе Гуа [61] при сильном прикосновении почти ко всем частям ее тела кончиком костяной палочки особенно чувствительными были грудная и брюшная области (особенно район таза), нижняя часть спинного хребта, затылок, подмышечная область, ладони и подошвы. Даже при слабом контактном раздражении этих частей тела (например, прикосновении к ним кончиком страусового пера) шимпанзе Гуа реагировала. Она реагировала и в том случае, если пером касались ее ног, щек, лица и головы.
При раздражении прикосновением (тупым концом карандаша) кожи спины, верхней части ушей, плеч и темени 13-месячного шимпанзе и 16½- месячного ребенка было отмечено, что шимпанзе быстро, через 1 — 2 сек., касалась своей рукой места прикосновения, у ребенка же подобная реакция наблюдалась только в 18-месячном возрасте, не ранее.
На основании этих сравнительных данных, относящихся к выявлению кожной чувствительности шимпанзе и ребенка, следует сказать, что шимпанзе была, по- видимому, более чувствительна, чем ребенок, точнее локализовала место прикосновения и скорее реагировала на контактный раздражитель.
Четырнадцатилетний шимпанзе Парис (из Московского зоопарка) всегда очень точно локализовал место прикосновения к его коже в области спины, живота, головы — затылка, темени — шеи. При наших специальных опытах дотрагивания до разных мест его тела, даже когда он не видел орудия касания, а только чувствовал его прикосновение, он немедленно и точно направлял свою руку в то место, до которого дотрагивались, и схватывал прикасавшийся к нему предмет (руку человека или палку).
Необыкновенную точность локализации болевой и осязательной чувствительности обнаружила обезьянка Гуа в 9-месячном возрасте при покусах ее муравьями; подобной локализации не мог осуществить даже 14- месячный ребенок, который обычно локализовал боль на расстоянии 3 см от раздражаемых точек.
Какова температурная чувствительность шимпанзе?
В опытах Вацуро с выработкой у шимпанзе условных рефлексов — дифференцировочных реакций — на температурный раздражитель (выбор более теплой, нагретой до 50°, синей палки, по сравнению с более холодной, нагретой до 17°, красной палки) оказалось, что температура предмета имеет для шимпанзе меньшее дифференцировочное значение, чем его цвет [62].
При наблюдении Келлогами шимпанзе Гуа обнаружилась ее чувствительность к колебаниям температуры: это выражалось, например, в том, что при большой жаре или холоде она отказывалась от пищи, озябнув ночью, просыпалась [63] . В еще большей степени она была чувствительна к температуре воды при купании, особенно при понижении этой температуры.
Было установлено, что прикосновение 11½-месячной самки шимпанзе губами к ручке дверцы печки, нагретой до 45°, вызвало резкое отскакивание от нее обезьяны, при этом шимпанзе облизывала и надувала губы, в то время как человек при таком прикосновении ощущал только приятную теплоту.
Наш шимпанзе Пони был очень чувствителен к температуре даваемого ему молока: он пил молоко только в том случае, если оно было теплое (несколько выше комнатной температуры — 11—15°).
Какова болевая чувствительность шимпанзе?
Есть указания, что шимпанзе чрезвычайно вынослив по отношению к болевым ощущениям, т. е. что болевая чувствительность у них очень невысокая [64].
Наблюдался случай, когда молодой шимпанзе, упавший с высокого дерева на землю и получивший заметные ушибы (у него даже кровь пошла из носа), не только не заплакал, но и ничем не выразил чувства боли. В наших наблюдениях над шимпанзе Иони мы не раз отмечали случаи, когда он сильно ударялся телом о стены клетки и о трапеции, падал, ушибаясь о пол, но мы ни разу не видели, чтобы он при этом плакал.
Келлоги сообщают, что маленькая Гуа никогда не реагировала на боль криком, громким плачем или стоном, в то время как ребенок при тех же обстоятельствах кричал несколько минут [65] ; ушибы, царапины и удары не были болезненны для шимпанзе в такой степени, как для ребенка человека. По-видимому, это связано с большей плотностью мышц тела обезьяны.
Аналогичную слабую реакцию шимпанзе на ушиб отметила наша сотрудница (Н. Ф. Левыкина) у шестилетнего шимпанзе Московского зоопарка (по прозвищу «Малыш») при резком падении его на пол.
Этот шимпанзе однажды сорвался с шеста, висящего вверху клетки на расстоянии примерно l½ — 2 м от пола; он со всего размаха ударился о деревянный пол бедром, тем не менее он не закричал, не заплакал. Он поднялся и осторожно, медленно переполз в угол клетки, сел, потом лег и стал тереть ушибленное бедро. Когда ему показали кусок сахара, на который он был особенно падок, он не сразу поднялся, но все же потом приблизился, опираясь только на руки, в сидячем положении, как бы подполз к сахару, взял сахар, но не сразу начал его есть. Потом он лег и некоторое время лежал с закрытыми глазами в одном положении на боку, не двигаясь, затем, не вставая на ноги, перекатился на другое место. Только позднее, примерно через ½ часа, Малыш начал заниматься перебиранием колесиков пирамиды, играя ими, подбрасывая их.
Келлоги проделали опыт подергивания за волосы шимпанзе и ребенка; оказалось, что в то время как ребенок тотчас же начинал хныкать, Гуа даже при более сильном подергивании не издавала звуков, но лишь отстраняла своей рукой руку экспериментатора.
Конечно, разные части тела шимпанзе обладают неодинаковой чувствительностью к боли. Можно думать, что большей чувствительностью обладают слизистые оболочки глаз и губ шимпанзе. Так, например, по данным Келлогов [66] , при попадании в глаза мыла во время купания шимпанзе Гуа хваталась за глаза обеими руками, терла их и отчаянно кричала. При поранении слизистой оболочки внутренней части ее губ и при попадании в ранку кислого апельсинного сока шимпанзе явно ощутила боль, так как она подалась назад, как бы обороняясь, подняла тыльную сторону руки к губам и после того в течение двух суток не притрагивалась к соку.
В других случаях замечалось, что обезьяна точно находила ушибленные места и касалась их руками. Но и при этом она не издавала никаких звуков. Ребенок (3 месяцев) также локализовал место травмы, потирая ушибленные места, причем его болевая локализация была более точная, чем тактильная.
Приведем некоторые факты, характеризующие кинестетическую чувствительность шимпанзе.
Вацуро в лаборатории в Колтушах ставил опыты с шимпанзе Рафаэлем на различение веса, вырабатывая дифференцировочный условный рефлекс на выбор определенного веса палки [67] . При этом надлежало дифференцировать палки весом в 1600 и 900 г. Обезьяна очень скоро научилась выбирать более легкую палку, за выбор которой ее поощряли. Впоследствии оказалось, когда Вацуро перешел к опытам на дифференцировку ахроматических цветов, что условный рефлекс на вес предметов образовывался скорее и прочнее, чем на ахроматический цвет (черный).
В результате исследования различных анализаторов шимпанзе, Вацуро приходит к заключению о большом значении для шимпанзе кинестетического анализатора.
Немногие данные, относящиеся к анализу плодов, потребляемых в пищу шимпанзе, живущим на воле, указывают довольно изощренную вкусовую чувствительность шимпанзе, особое пристрастие его к кислому. И наблюдения Келлогов подтверждают, что шимпанзе Гуа дифференцировала горькое, сладкое, кислое, соленое и, по-видимому, предпочитала кислое соленому [68].
Резюмируя наш обзор анализаторов шимпанзе на основании тех данных, которыми мы располагали, можно прийти к выводу, что зрительный анализатор является у шимпанзе уступающим человеческому (в частности, в отношении тонкости дифференцировки длинноволновых, красных, а также ахроматических цветов); слуховой, обонятельный, осязательный и температурный анализаторы определенно отличаются более тонкой чувствительностью, чем у человека.
В противоположность человеку шимпанзе даже в детском возрасте оказывается явно менее чувствительным, чем ребенок, к болевым ощущениям.
Степень развития тех или других анализаторов, конечно, в полной мере связана с образом жизни шимпанзе, и ее можно понять, исходя из условий его существования на воле.
[22] Обзор жизни шимпанзе на воле составлен на основании данных, сообщаемых участниками африканских экспедиций — американским ученым Г. Ниссеном, проводившим свои наблюдения во Французской Гвинее (1929 г.), и русским ученым В. В. Юнкером в Бельгийском Конго (1878 г.). См. Приложение B, Библиография в конце книги.
[23] Н. W. Nissеn. Comparative Psychology Monographs. V. 8, № 1, Ser. 36. «Field Study of the Chimpanzee». Baltimore, 1931.
[24] Шимпанзе за 3—4 часа съедает пищи больше, чем человек за целый день.
[25] На небольшой территории в 20 км в диаметре обнаружено (в сухое время года) 34 рода растений, поедаемых шимпанзе.
[26] В. В. Юнкер. Путешествие по Африке. Географиздат, 1949, стр. 315.
[27] В. Кёлер. Исследование интеллекта человекоподобных обезьян. Пер. с нем. Изд. Ком. академии, М., 1930, стр. 64.
[28] Н. W. Nissеn. Указ. соч., стр. 76—77.
[29] Там же.
[30] Там же.
[31] Там же, стр. 100.
[32] Там же, стр. 20.
[33] Там же, стр. 31—32.
[34] Н. W. Nissеn. Указ. соч., стр. 35.
[35] Там же, стр. 82. Нам кажется, что все же эта корзина могла быть оформлена человеком; может быть, она представляла собой куполообразную сплетенную из веток корзину, применяемую местными охотниками для ловли животных. Подобные корзины-ловушки описаны Л. Г. Ворониным (Л. Г. Воронин. В Африку за обезьянами. Госкультпросветиздат, 1950, стр. 82).
[36] В. Кёлер. Исследование интеллекта человекоподобных обезьян, стр. 74.
[37] R. М. Yerkes and Blanche W. Learned. Chimpanzee Intelligence and its Vocal Expressions. Baltimore, 1925, p. 36.
[38] Н. W. Nissеn. Указ. соч.
[39] Н. W. Nissеn. Указ. соч., стр. 75.
[40] В. В. Юнкер. Указ. соч., стр. 210.
[41] Подробнее о выразительности мимики шимпанзе см. монографию Н. Н. Ладыгина-Котс. Дитя шимпанзе и дитя человека в их инстинктах, эмоциях, играх, привычках и выразительных движениях. Изд. Гос. Дарвиновского музея, М., 1935, стр. 32—69.
[42] В. В. Юнкер. Указ. соч., стр. 210.
[43] Н. W. Nissen. Указ. соч., стр. 88.
[44] См. Ладыгина-Котс. Дитя шимпанзе и дитя человека, стр. 243—248.
[45] «Павловские среды», т. II. Изд. АН ССCP, М. — Л., 1949, стр. 68.
[46] Г. З. Рогинский. Навыки и зачатки интеллектуальных действий у антропоидов (шимпанзе). Изд. ЛГУ, Л., 1948.
[47] Н. Н. Ладыгина-Котс. Исследование познавательных способностей шимпанзе, ГИЗ, М., 1928, стр. 158—275.
[48] R. М. Yerkes. Chimpanzees. A Laboratory Colony. L., 1943, p. 94—96.
[49] H. H. Ладыгина-Котс. Исследование познавательных способностей шимпанзе, стр. 158—275.
[50] Н. Н. Ладыгина-Котс. Исследование познавательных способностей шимпанзе, стр. 484—487.
[51] К. М. Yerkes. The Great Apes. L., 1929, p. 329.
[52] W. N. Kellоg and L. А. Kellоg. The Ape and the Child. N. Y. & L., 1933.
[53] Э. Г. Вацуро. Исследование высшей нервной деятельности антропоида (шимпанзе). Изд. Акад. мод. наук СССР, 1948.
[54] R. М. Yerkes. The Great Apes, p. 367—368.
[55] R. M. Yerkes. Chimpanzees. A Laboratory Colony, p. 96—98.
[56] Там же.
[57] W. N. Kеllоg and L. А. Kellog. Указ. соч., стр. 97—100.
[58] Там же, стр. 110.
[59] Г. З. Рогинский. Указ. соч., стр. 68.
[60] Н. Н. Ладыгина-Котс. Различение количества у шимпанзе. Сб. «Психология». Изд. Груз. Ак. наук, 1945 г.
[61] W. N. Kellоg and L. А. Kellog. Указ. соч., стр. 111—115.
[62] Э. Г. Вацуро. Указ. соч., стр. 78.
[63] W. N. Kellоg and L. A. Kellog. Указ. соч., стр. 116.
[64] R. М. Yerkes. Chimpanzees. A Laboratory Colony, p. 99.
[65] W. N. Kellоg and L. A. Kellog. Указ. соч., стр. 117—118.
[66] W. N. Kellоg and L. A. Kellog. Указ. соч., стр. 117.
[67] Э. Г. Вацуро. Указ. соч., стр. 97—107.
[68] W. N. Kellоg and L. A. Kellog. Указ. соч.