Наблюдая отношение обезьян, живущих в неволе, к разнообразным предметам внешнего мира, их манипуляции с предметами, мы обнаруживаем ряд таких особенностей деятельности, которые являются биологическими предпосылками развития функций, необходимых для появления труда у предков человека. В условиях обычного поведения обезьян в неволе, так же как и в условиях «естественного эксперимента» при доставлении им в «свободное» пользование разнообразных естественных и искусственных предметов, у обезьян (и низших, и высших) в их энергичном манипулировании даже «непищевыми» предметами проявляются многообразные формы деятельности.

При анализе манипулирования обезьян мы пользуемся понятием форм деятельности.

Это понятие позволяет нам, изучая основные биологические типы поведения обезьян, например, пищевого, гнездового и т. д., дифференцированно выделять внутри их отдельные формы деятельности (ознакомительную, или ориентировочно-обследовательскую, обрабатывающую, конструктивную и т. д.). Каждая из этих форм деятельности характеризуется специфичными приемами при осуществлении их.

Такое выделение внутри биологических типов поведения отдельных форм деятельности позволяет нам изучать эти биологические типы поведения более глубоко, дает возможность выявить особенности процессов анализа и синтеза. Выделение специфики форм деятельности внутри отдельных биологических типов поведения позволяет нам также более рельефно выявить различие поведения у разных видов животных на разных ступенях их эволюции, в разных условиях существования, что способствует объективному изучению их поведения в сравнительном плане.

Мы выделили и проанализировали семь основных форм деятельности обезьян: ориентировочно-обследовательскую (или ознакомительную), обрабатывающую, конструктивную, игровую, орудийную, присвоения, отвергания. В каждой из этих форм деятельности в слитном единстве включались процессы анализа и синтеза раздражителей.

Ориентировочно-обследовательская, или ознакомительная, форма деятельности включает приемы, направленные на выделение обезьянами предметов из окружающей среды и их поверхностное (т. е. не оставляющее на предмете заметных следов) обследование. Например, принюхивание, присматривание, ощупывание, поглаживание и т. д. В этой деятельности обезьяны осуществляют преимущество практический анализ предметов (см. Табл. 3.1, Табл. 3.2), нередко сочетаемый, впрочем, и с практическим синтезом (см. Табл. 3.5, Табл. 3.6).

Эта деятельность является безусловным ориентировочно-исследовательским рефлексом, который, согласно И. П. Павлову, является важнейшим врожденным рефлексом, подготовляющим животное к воздействию каждого нового внешнего раздражителя. На его основе образуется множество условных ориентировочно- исследовательских рефлексов. Ориентировочно-обследовательская деятельность занимает большое место как в природных условиях существования обезьян, так и в неволе. По частоте проявления ориентировочно-обследовательская деятельность стоит на первом месте среди других форм деятельности и у низших, и у высших обезьян. На воле она приобретает особенно большое значение потому, что обезьяны по способу добывания пищи не только искатели, но и выискиватели наилучшей пищи среди имеющейся.

Наблюдатели поведения обезьян в естественных условиях указывают на то, что обезьяны обычно не съедают целиком снятый с дерева плод, но, начав и не закончив поедание одного плода, переходят к другому, потом, не съев до конца и этот плод, схватываются за третий и так пробуют и бросают множество плодов. Поэтому обезьяны, живущие по соседству с человеческими поселениями, оказываются такими вредителями и разрушителями при набегах на посевы, сады, огороды и т. д., где они не столько съедают плодов, сколько срывают, пробуют и бросают их.

Так ведут себя обезьяны не только на воле, имея перед собой дерево с плодами, но и в неволе в отношении предложенной им человеком пищи. Они берут один за другим находящиеся в их распоряжении пищевые объекты, снова и снова возвращаются к их обследованию и опробыванию и лишь после такого «анализа» останавливаются на некоторых пищевых продуктах или частях, наиболее привлекших их в процессе этого обследования. При пищевом опробовании вкусовой анализатор играет ведущую роль, но он работает в тесном содружестве со зрительным и кинестетическим анализаторами.

Какие же предметы и какие свойства предметов в наибольшей степени привлекают внимание обезьян?

Прежде всего внимание обезьян привлекают все новые и необычные в их обиходе предметы, а затем зрительно или осязательно-кинестетически обнаруженная подвижность предметов, иногда мельчайшей его части, (например, его выступающих, отделившихся, отставших, свисающих или надорванных частей). Обезьяны не только обследуют их, но иногда пытаются и оторвать; особое внимание обезьян обычно привлекают щели, полости, отверстия, которые они опробуют все вновь и вновь, то вмещая туда попеременно пальцы, то засматривая внутрь. Среди предметов разной формы, при прочих равных условиях, обезьян привлекают круглые предметы, выпуклости и шероховатости, которые они рассматривают и трогают пальцами.

Ориентировочно-исследовательская деятельность уже низших обезьян содержит в себе ряд специфических «прогрессивных» черт: широту направленности исследовательского рефлекса — низшие обезьяны обследуют самые разнообразные предметы, даже не имеющие пищевых признаков. Активен характер обследования — взяв обследуемый предмет в руки, обезьяны подносят его к органам-рецепторам — к глазам, носу, рту, языку, поворачивая и создавая наилучшие пространственные отношения между обследуемым предметом и данными органами. Обнаруживается разносторонность обследований обезьянами предметов; в число анализаторов, участвующих в этом обследовании, обычно входят: зрительный, обонятельный, вкусовой, осязательно-кинестетический и в некоторых случаях слуховой. Это участие в обследовании анализаторов разных модальностей обеспечивает восприятие животным разнообразных свойств и качеств предмета.

При обследовании обезьянами предметов особое значение имеет участие развитой зрительной и осязательно-кинестетической чувствительности, действующих содружественно и позволяющих обезьянам хорошо воспринимать (лучше чем другим млекопитающим) пространственные и другие физические свойства предметов (форму, величину, структуру, вес, цвет, подвижность частей и т. д. и т. п.), т. е. те свойства предметов, отражение которых ориентирует обезьян в действиях с этими предметами. Острота зрительной и осязательно- кинестетической чувствительности позволяет обезьянам выделять при обследовании не только мелкие предметы, но и мельчайшие части этих предметов и с ними действовать (см. Табл. 3.1 и Табл. 3.2).

Наряду с участием в ознакомительной деятельности обезьян зрительного и осязательно-кинестетического анализаторов часто принимает участие и вкусовой, и обонятельный анализаторы. Обезьяны обращают внимание на предметы с резкими запахами.

Нам не удалось выявить преимущественное внимание обезьян и их интерес к звучащим предметам: по-видимому, звучание менее интересует обезьян, чем величина, форма и внешняя структура поверхности предмета.

И низшие, и высшие обезьяны (шимпанзе) вели себя довольно одинаково в отношении к звучащим предметам. Так, например, когда активному молодому самцу павиану-сфинксу предложили погремушку, то он, обследуя ее, смотрел на нее, нюхал, трогал, но воспроизвести звучание погремушки не пытался. Шимпанзе не старался вызвать звук предложенного ему колокольчика, но пристально рассматривал и ощупывал его.

Отсутствие у низших обезьян попыток манипулировать звучащими предметами отмечает и Н. Ю. Войтонис^[148].

И это несмотря на то, что обезьяны, в том числе и низшие, в природе очень чувствительны в отношении звуковых раздражителей. По-видимому, они чутки главным образом по отношению к биологически значимым звукам, к звуковой сигнализации, идущей со стороны сочленов стада, к звукам врагов — обитателей тех же мест: шороху, треску, стуку, голосам других животных, сигнализирующих в естественных условиях о приближении к ним в местах обитания, в тропических лесах, змей, хищных птиц и зверей.

У обезьян ознакомительная деятельность включает участие различных приемов, а у высших — иногда осуществляется при помощи посредствующего предмета «орудия» — палки, например, в случаях обследования опасных и неприятных предметов; здесь практический анализ осуществляется одновременно с практическим синтезом: шимпанзе берет палочку, дотрагиваясь до огня, колючек ежа, своих нечистот и т. д. У низших обезьян употребления орудия при обследовании не наблюдалось. Некоторые виды низших обезьян, например, павианы; производят обследование предметов отставленным указательным пальцем.

Обрабатывающая форма деятельности обезьян представляет собой более углубленное проникновение обезьян в структуру предмета, более действенный практический анализ, сопровождающийся более сильным воздействием, оставляющим после себя на предмете заметные следы: грызение, царапанье предмета, иногда расчленение и разрушение его. Ведь на воле анализ обезьянами предметов касается не только их внешнего вида и свойств поверхности, но связан и с более углубленным анализом, сопровождающимся расчленением употребляемых в пищу продуктов и дифференцировкой скрытых частей при их обработке (Табл. 3.4).

Наиболее привлекательные и ценные в питательном отношении части того или иного пищевого объекта (плода, цветка, насекомого и т. д.) то могут быть трудно обнаруживаемы, то могут совсем не обнаружиться при поверхностном обследовании, будучи заключенными внутри данного объекта и покрыты более или менее плотной и крепкой оболочкой — твердая скорлупа плода, хитиновая оболочка насекомых, которую нужно так или иначе разрушить, чтобы обнаружить наиболее привлекательные в съедобном отношении части.

Принимая во внимание сложную внутреннюю структуру многих плодов, наличие в некоторых из них камер, а в последних более питательного и вкусного содержимого несъедобных косточек, а иногда и съедобных зерен, следует предположить, что практический анализ участвует у обезьян не только при ознакомительном обследовании ими поверхностных свойств плодов, но и при обработке плодов, часто осуществляемой в соответствии со структурой плода; например, при разделении плода, вычленении внутренних частей, вылущивания несъедобных зерен, снимании кожуры и т. д. и т. п.

Таблица 3.4. Обработка (грызение) предмета обезьяной-мартышкой

Уже в разгрызании ореха Энгельс усматривал наличие процесса анализа^[149].

Этот тонкий анализ проявляется и при дифференцировании частей, получающихся в результате обработки, когда мельчайшие, но биологически ценные пищевые предметы не теряются в общей груде грубо расчлененного материала, а выделяются зубами и пальцами для потребления.

Свойственное обезьянам расчленение плодов в соответствии с их структурой, например, при разделении некоторых плодов на естественные дольки, подобно долькам апельсина, также свидетельствуют о тонком направленном зрительном анализе, производимом обезьянами при содружественной деятельности зрения, осязания, гаптики и кинестезии. В обрабатывающей деятельности чаще, чем в ознакомительной, мы наблюдаем взаимосвязь процессов практического анализа и синтеза.

Таким образом, обрабатывающая деятельность обезьян представляет собой дальнейшее развитие того же ориентировочно-исследовательского рефлекса, особенно, если обезьяна имеет в своих руках жизненно важные для нее предметы (пищу), структура которой, например, ореха, требует обработки. И в неволе обезьяны обычно не только обследуют, но подвергают обработке, а иногда расчленению даже не пищевые предметы, данные им в пользование. Деятельность обезьян, направленная на расчленение предметов, обусловлена природными условиями их существования. В условиях неволи обработка, расчленение предметов по частоте применения стоит на втором месте (уступая первое место ориентировочно-обследовательской деятельности).

Для обезьян, у которых обрабатывающая деятельность тесно связана с добыванием и освоением пищи, она имеет важное жизненное значение; к этой деятельности хорошо приспособлены естественные органы обработки — зубы и руки обезьян. Наличие у обезьян руки, развитой у разных видов в разной степени, и ее участие в обрабатывающей деятельности сообщает этой деятельности обезьян специфический характер и ряд своеобразных особенностей, не встречаемых у других животных. Участвуя в обработке предметов, рука несет двойную функцию: подсобную — взятие, держание, повороты предмета во время его обработки и «рабочую»: руки обезьян выполняют в процессе обработки ряд своеобразных «рабочих» операций (например, царапанье, разламывание, разрывание, разматывание, трение предметов о твердые поверхности и др.).

Низшим обезьянам Старого Света употребление орудий в обрабатывающей деятельности не свойственно. Однако и их обрабатывающая деятельность имеет ряд прогрессивных особенностей: разнообразие применяемых способов обработки — пластичность обработки, выражающаяся в замене одной деятельности другой при Неудачных расчленениях. В обрабатывающей деятельности уже у низших обезьян имеется ряд подсобных предварительных действий: соединяющего (синтетического) порядка, так, например, расчленение обрабатываемого предмета на части иногда предваряется его выгибанием, складыванием, сжиманием. Уже у низших обезьян наблюдается улавливание податливости частей предметов при их обработке и зачатки «структурной» обработки, т. е. расчленение предметов в соответствии с их строением. Наиболее рельефно эта особенность поведения обезьян сказывается в таких действиях, как раскрывание коробок, а также расчленение их.

Тонкая осязательно-кинестетическая чувствительность, действующая в содружестве со зрением, дает возможность низшим обезьянам на основе улавливания податливости вычленять отдельные слагаемые части обрабатываемого предмета. Однако у низших обезьян структурные расчленения проявляются лишь в легких условиях, при ярко выраженной податливости частей расчленяемого предмета, в противном случае низшие обезьяны быстро переходят к грубому расчленению, раскусыванию или разбиванию предмета.

У высших обезьян, например, у шимпанзе, у которого обработка расширяется за пределы связи с обработкой пищевых продуктов и участвует в другом биологическом типе поведения, относящегося к гнездостроению, обрабатывающая форма деятельности иногда приобретает подсобный характер к конструктивной деятельности, с которой она связана и в которой особенно явственно осуществляется взаимосвязь процессов практического анализа и синтеза.

Высшие обезьяны включают в обработку ряд приемов, причем иногда эпизодически они производят их с участием посредствующего предмета — «орудия» — палочки; разрывая набитый ватой шарик, шимпанзе делает это палочкой. Он берет палку, растягивая ею петли железной сетки в клетке; шимпанзе прибегает к орудию обработки, когда он не может или избегает произвести воздействие своими руками. Иногда он убивает или бьет палкой мелких живых животных: тараканов, ящериц, мышей. Однако у обезьян «орудие» не сохраняет своего постоянного назначения: вне момента употребления орудия оно уничтожается, хотя порой у обезьяны нет возможности заменить его другим.

В виде исключения у некоторых низших обезьян (капуцина) имеется, по- видимому, прирожденное, видовое употребление орудия — камня — при разбивании крепких орехов, которые эта обезьяна не может разгрызть из-за слабости своих зубов (см. стр. 172— стр. 174).

Конструктивная форма деятельности представляет собой установление обезьянами более или менее прочных практических связей между предметами или между частями предмета.

Конструктивная форма деятельности обезьян, направленная на получение определенного результата — построения гнезда — является у высших обезьян (шимпанзе) прирожденной, видовой биологической особенностью. Ежедневно они строят из веток гнезда на деревьях для ночлега. В период особенно палящей жары, которую обезьяны избегают, они спускаются на землю у опушек леса под сень деревьев и делают себе настилы из травы, листьев и тонких, прижатых к земле ветвей; это их, так называемые, «дневные постели».

Исследование гнездостроительной активности высших обезьян, проведенное автором, указывает, что в этих актах процессы практического анализа и практического синтеза неразрывно и тесно связаны. Шимпанзе осуществляет тонкий анализ при выборе, дифференцировке подходящего материала из окружающей среды; анализ осуществляется во взаимопроникновении с синтезом при расположении разного по качеству и по плотности материала в определенном его соотношении в сложных двухслойных гнездах (Табл. 3.5 и Табл. 3.6).

В плане нашей работы интересно сравнение гнездостроительной деятельности антропоида (шимпанзе) и значительно ниже его стоящего в системе организмов животного — грызуна (например, крысы). Как шимпанзе, так и крысы строят гнезда; гнездостроение входит в состав их инстинктивного поведения. Сравнительный анализ гнездостроительной деятельности антропоида и грызуна показывает, однако, значительное превосходство аналитико-синтетической деятельности антропоида — шимпанзе по сравнению с таковой грызуна — крысы. Эта разница наиболее рельефно выявляется при сравнении конструирования двухслойных гнезд.

При наличии гнездостроительного материала разной твердости, например, древесных веток и бумаги, сена и бумаги и т. д. как шимпанзе, так и крысы строят основу гнезда (лоток) из более твердого материала, внутреннюю же поверхность гнезда выстилают более мягким, что является биологически наиболее адаптивным использованием материала.

Таблица 3.5. Шимпанзе (Парис) на гнезде из сена и бумаги

Если же предложить шимпанзе и крысе гнездостроительный материал в порядке, не соответствующем порядку его обычного использования животными, т. е., если дать в первую очередь более мягкий материал, например, бумагу, то и шимпанзе, и крысы обычно начинают строить гнездо и из этого материала.

Но разница в поведении высшего животного (шимпанзе) и низшего (грызуна) проявится в том случае, если, продолжая нарочито изменять порядок использования материала, дать им во вторую очередь, после того как постройка гнезда начата из мягкого материала, например, бумаги, материал более грубый, например, сено, помещаемый, как правило, обоими животными в основу гнезда.

Крысы в таком случае обычно продолжают постройку, накладывая грубый материал поверх мягкого, вопреки биологической выгоде использования гнездового материала, подчиняясь лишь порядку его получения. Лишь потом, в процессе использования гнезда, они вынимают из-под положенного грубого материала, куски мягкого и накладывают его сверху; причем теперь эта деятельность связана с большей затратой сил и недостаточным использованием мягкого материала, значительная часть которого так и остается лежать без пользы под твердым в основе гнезда, (так как крысы обычно вытягивают наружу лишь те куски мягкого материала, которые лежат более или менее открыто)^[150].

Шимпанзе в подобных случаях ведет себя совершенно иначе. Получив после начала гнездостроения из мягкого материала, например, бумаги, материал более грубый, сено или прутья, шимпанзе обычно сразу, одним движением руки, отодвигает в сторону начатую из мягкого материала постройку, берет жесткий материал и заново принимается строить основу гнезда из жесткого материала, хотя он и был дан позднее. Только заложив эту основу, он берет ранее отстраненный им мягкий материал, употребляя его, как обычно, для устройства внутренней поверхности гнезда.

В противоположность грызуну — крысе, антропоид-шимпанзе использует гнездостроительный материал сразу в соответствии с его свойствами, не подчиняясь порядку его предложения. Таким образом, в деятельности антропоида-шимпанзе явно обнаруживается такая пластичность и адаптивность гнездостроительной деятельности, которая не свойственна грызунам; подобная пластичность позволяет шимпанзе быстро приспосабливаться к меняющимся условиям гнездостроения и использовать гнездостроительный материл сразу же с наибольшей биологической выгодой.

Таблица 3.6. Шимпанзе (Парис) на гнезде из прутьев и бумаги

Наличие условнорефлекторной деятельности антропоидов, включающейся в их инстинктивное, безусловно- рефлекторное поведение, позволяет шимпанзе использовать свой прежний индивидуальный опыт более широко, т. е. применительно не только к наличной, но в известной мере и к ближайшей будущей ситуации. Следует также отметить, что гнездостроение взрослых и молодых шимпанзе резко разнится как в отношении последовательности актов деятельности, так и конечного результата стройки.

Молодой 6-летний шимпанзе Малыш, привезенный в Московский зоопарк в 4- летнем возрасте, которому были даны древесные ветки, также пытался строить гнездо. Однако это гнездостроение отличалось от такового взрослого шимпанзе Париса. Если последний, начав стройку гнезда, обычно доводил ее до конца, а, построив гнездо, использовал его для сидения или лежания, то маленький шимпанзе, едва начав постройку гнезда в одном месте, сейчас же разрушал построенное, переносил гнездовой материал в другое место и там опять начинал постройку. Но и здесь, едва начав строить, он разрушал начатое гнездо, опять переносил материал в новое место и так повторял много раз. Обычно гнездо до конца так и не достраивалось. Все дело сводилось к началу стройки и переносу с места на место гнездового материала. Однако гнездостроительная деятельность молодого шимпанзе Малыша, отличаясь от деятельности взрослого шимпанзе Париса по завершенности, все же очень походила на последнюю по способам и приемам постройки. И у молодого шимпанзе способы укладки материала, его слома, уминания носили на себе характер ясно выраженного видового стереотипа^[151].

Как известно, на воле, как и в неволе, низшие обезьяны гнезд не строят. Только в отношении одного вида обезьян (Macacus lasiotis ) установлено, что самка этого макака скрывает родившегося детеныша в ямочку, предварительно выстлав ее мягкой травой и замаскировав ветками. В таком гнездышке обезьяна-мать держит малютку дня три, и тогда стадо ютится поблизости. Затем мать берет детеныша в охапку, точнее — подмышку, передвигаясь на трех ногах. Отдыхая или срывая корм, обезьяна кладет детеныша рядом с собой. По истечении двух недель молодые уже в силах держаться на спинах родителей, ловко там усаживаются, крепко держась за длинную мягкую шерсть. Замечательно забавную картину представляет стадо этих животных, идущих гуськом по гребню гор, когда некоторые из них с малышами на спинах шествуют, словно лошади под седоком^[152].

На базе ознакомительной и обрабатывающей деятельности и восприятия обезьяной пространственных отношений между частями предметов у высших обезьян возникают попытки конструктивной, соединяющей вне гнездовой деятельности, указывающей на способность их к синтезу воздействующих раздражителей при использовании преимущественно индивидуального опыта в обращении с предметами.

Так, например, высшая обезьяна, осуществляя акт распутывания, разматывания, например, веревки, запутанной за палочку, окончив действие, осуществляет акт заматывания; низшие же обезьяны обычно ограничиваются лишь распутыванием.

Однажды шимпанзе Парис из Московского зоопарка катал деревянный шар, затем стал обволакивать шар древесными стружками, а потом сам скатал шар из стружки, тряпки и бумаги.

У низших обезьян конструктивная форма деятельности весьма слабо выражена — она сводится к временному присоединению предметов друг к другу; так, эти обезьяны прижимают палки к сетке, веревки к палке, складывают предметы без прочного их соединения. В то время, как высшие обезьяны, разобрав детскую игрушечную пирамидку, могут частично ее самостоятельно и составить, низшие обезьяны не составляют ее, однако они могут выучиться ее составлять под воздействием экспериментатора, направляющего поощрением каждое их действие, приближающееся к составлению^[153].

Двигательно-игровая форма деятельности обезьян прежде всего связана с их потребностью в передвижении, составляющем основной фон их жизнедеятельности в естественных условиях; в неволе и в заключении клетки обезьяны, будучи ограничены в движении, проявляют различного рода игровую активность. Конечно, основная база этого рода деятельности инстинктивная, т. е. безусловнорефлекторная. На ней возникают разнообразные условнорефлекторные надстройки.

Двигательная игровая форма деятельности встречается главным образом у молодых обезьянок и реже наблюдается у обезьян старшего возраста.

Обезьяны по своему происхождению — лазающие древесные животные, но им свойственны и другие виды движения: ходьба, бег, прыганье. По акробатической ловкости, быстроте двигательных реакций и активности трудно найти равных им среди млекопитающих. Обезьянам присуща не только двигательная ловкость, но и способность заменить и использовать в своих движениях разнообразные возможности, создаваемые окружающей средой.

В неволе, в клетке, скользкий пол, подвижные дверцы, выступы, карнизы, висящие трапеции и кольца — все это используется обезьяной в двигательной игре. Молодые обезьяны скользят, качаются, прыгают, кувыркаются, катаются по полу: их игры принимают подчас форму буйного каскада предельно напряженных и ловких движений.

Особенно интересным моментом игры обезьян является включение в нее окружающих предметов, т. е. катанье круглых предметов (шаров) по полу, двигаете их назад и вперед перед собой, подбрасывание и ловля и ряд других действий.

Наблюдая эти действия обезьян, мы отмечаем еще одну особенность их двигательной предметной игры. Обезьяны не только двигают предметы, но с большим вниманием наблюдают движение предметов, приведенных ими самими в движение. При этом они активно повторно воспроизводят то свое действие, которое случайно только что вызывало движение предмета или части предмета.

Примером нарочитого воспроизведения случайно возникшего действия будет, по- видимому, и нередко наблюдающееся надвигание обезьяной куска ткани на свою голову, на свое лицо, что сопровождается временным «ослеплением » животного; это действие мы встречаем в играх некоторых низших и высших обезьян. Данные им в свободное пользование куски ткани обезьяны надвигают себе на плечи, на голову, закрывают ими лицо и пытаются в таком виде, с закрытыми глазами, растопырив руки, передвигаться по клетке.

Эта особенность игровой деятельности обезьян сообщает ей особый специфический характер и поднимает предметно-игровую деятельность обезьян, по сравнению с таковой других животных, на более высокую ступень.

На том филогенетическом уровне развития, на котором стоят обезьяны, игровая деятельность имеет в значительной мере условнорефлекторный характер во многих своих проявлениях. Обезьяны используют свой опыт, свое знание свойств предметов при осуществлении сложных двигательных игр, включающих установление ими связей между предметами. В некоторых случаях низшие обезьяны осваивают довольно сложные взаимоотношения одних предметов с другими. Так, например, в наших опытах активный молодой самец павиан-сфинкс продевал гибкий прутик в ячейку клеточной решетки, соединял концы продетого прутика, брал их в руку и так пытался прыгать. Аналогично этому и шимпанзе Парис, взяв длинную толстую веревку, закидывал один конец ее через железные штанги клетки, направляя его внутрь клетки, а там, схватив этот конец и соединив его в руках с другим концом, начинал быстро, быстро и повторно подскакивать на веревке кверху, отделяя от пола клетки свое грузное тело примерно на 1/2 м. Без этого приспособления он не мог бы сделать столь своеобразного движения.

Таблица 3.7. Шимпанзе (Рафаэль) чертит мелом на доске

Из книги Э. Г. Вацуро. Исследование высшей нервной деятельности антропоида (шимпанзе). Медгиз, 1948.

Мы наблюдали у обезьян явно выраженное подражание, в меньшей степени развитое у низших, в большей степени — у высших обезьян.

Человекообразная обезьяна, например, шимпанзе, из подражания нередко повторяет действия человека, особенно часто перед ней осуществляемые: она берет тряпку и вытирает ею пол клетки, берет щетку и метет, она зачерпывает полужидкую пищу ложкой и подносит ее ко рту, пьет из кружки, употребляя посуду и утварь, правда, со значительно меньшей ловкостью, чем это делает человек. Высшие обезьяны очень охотно чертят карандашом по бумаге, (Табл. 3.7 и Табл. 3.8), выучиваются ездить на 3-2-х колесном велосипедах, могут курить, и нередко делают это весьма охотно. Запротоколирован случай, когда одна самка шимпанзе научилась «шить», т. е. делать стежки иглой с ниткой^[154].

Но для подражательных действий обезьян характерно, что в подавляющем большинстве случаев в самопроизвольном подражании обезьяны осуществляют только внешне сходные с человеческими действия, не оканчивающиеся эффективным результатом. Вытирая тряпкой или метя пол, обезьяна не направляет свои, действия на очищение пола, а лишь переводит сор или воду в другое место; обезьяна проводит линии, а не рисует что-либо, как это делает уже 3-годовалый ребенок, — она делает иголкой с ниткой стежки по ткани, но не сшивает ткань.

Все эти весьма сложные действия обезьяны могут осуществлять благодаря высокой степени их наблюдательности, большой активности и способности к содружественной зрительно-кинестетической рецепции в сложном интегрировании своих действий.

Л. Г. Воронин на основании своих специальных исследований приходит к заключению, что у низших обезьян подражание играет существенную роль при выработке положительного условного рефлекса у вожака в присутствии других обезьян; подобные условные реакции перенимаются этими последними и воспроизводятся без предварительной выработки^[155].

По мнению этого автора, подражание играет большую роль и в онтогенезе обезьян при развитии мимико-жестикуляторной сигнализации, в случае привыкания к новым условиям.

Таблица 3.8. Образец «рисунков» карандашом, сделанных шимпанзе Рафаэлем (слева) и шимпанзе Петером (справа)

Как то сформулировано в специальном исследовании В. А. Кряжева^[156] , подражание, или подражательные рефлексы животных, обычно выражаются в повторении одним животным сложных поведенческих реакций, отдельных движений и различных действий, производимых другим животным. Рефлекторный акт одного животного является специфическим сигналом, вызывающим специфическую реакцию другого животного. Подражательные условные рефлексы бывают двоякого типа: натуральные и искусственные.

Натуральные подражательные рефлексы возникают под воздействием биологически значимых реакций других животных и сопровождаются последующим подкреплением образующихся рефлексов. Таковы, например, акты обыскивания у обезьян, пищевые или оборонительные рефлексы.

Искусственными подражательными рефлексами обозначают действия, возникающие только на вид рефлекторного акта, воспроизводимого другим животным, если они не сопровождаются подкреплением, т. е. непосредственным воздействием, имеющим биологическое значение. Искусственные подражательные условные рефлексы часто представляют собой сложные цепные рефлексы, образующиеся на почве натуральных подражательных, и могут рассматриваться как условные рефлексы второго порядка, но с более сложной структурой^[157].

Несомненно, что во всех подражательных действиях обезьян обнаруживается весьма тонкий и точный анализ и сложный синтез воздействующих раздражителей. Справедливо пишет В. А. Кряжев, что «с точки зрения эволюционного процесса подражательные рефлексы в высшей степени важны, так как если условные рефлексы уже сами по себе обеспечивают индивидууму возможность тонкого приспособления к условиям среды, то натуральные и особенно искусственные подражательные рефлексы являются наиболее тонкими защитными охранительными рефлексами данного вида животных»^[158].

«Подражание является важнейшим фактором филогенетического и онтогенетического эволюционного процесса»^[159] . Однако в более ранних работах, направленных на исследование подражания низших обезьян, высказывается другое мнение. Так, например, Г. Д. Аронович и Б. И. Хотин на основании экспериментального изучения подражания у макаков- резусов пришли к выводу, что «средний процент подражания был равен всего 25, что молодые индивиды чаще подражали, чем взрослые обезьяны, и что индивидуально приобретенные обезьянами навыки, в частности навык на побежку к цветовому сигналу, превалировали над подражательными актами; побежки обезьян к тем же сигналам»^[160].

Деятельность присвоения выражалась у обезьян в актах овладения, удерживания при себе и прятании предметов.

Эта деятельность достигла, особенно у антропоидных обезьян (шимпанзе), большого развития и проявлялась при участии ряда приемов, направленных к сохранению предпочитаемых ими непищевых предметов, например, прятанию их под ногу и в пах, укладыванию близ себя. Эти данные подкрепляются наблюдениями очевидцев, передающих, что шимпанзе и на воле иногда уносит с собой некоторые предметы, например, сорванные ветки с плодами, при уходе от мест кормежки. Шимпанзе по сравнению с другими млекопитающими находится уже на том уровне развития, когда для него приобретают большое значение не только пищевые, но и непищевые предметы, возникает широкое использование их как объектов разностороннего манипулирования. Это явление характерно не только для высших, но и для низших обезьян, и составляет наравне с другими чертами преимущественную особенность именно этой группы ближайших к человеку животных.

Деятельность отвергания проявлялась в активном отстранении обезьяной объекта, отбрасывании его от себя, отодвигании в сторону и т. п. Эта деятельность также вскрывала избирательное отношение обезьян к различным предметам окружающей среды — не только пищевого, но и непищевого характера, хотя это отношение было временное и не имело постоянного значения, так как даже наиболее предпочитаемые вещи все же в конце концов обезьяны уничтожали.

На базе высокоразвитого манипулирования обезьян предметами, обогащения их восприятий анализом свойств предметов, в особенности крепости, твердости, формы, величины предметов (обычно обследуемых руками и зубами), у высших обезьян наблюдается новая, несуществующая у других млекопитающих форма деятельности — именно деятельность с использованием орудий.

«Орудийная» форма деятельности представляет собой употребление предмета как посредствующего объекта для достижения той или иной цели. В этой форме деятельности, согласно взглядам К. Маркса и Ф. Энгельса, у таких животных, как обезьяны, в силу развития, с одной стороны, их мозга, с другой — их рук, с хватательной пятипалой конечностью, их определенной способностью к манипулированию предметами, мы и должны искать биологические предпосылки зарождения зачатков трудовой деятельности, сыгравшей решающую роль в процессе становления человека.

Уже у низших обезьян мы встречаем начальные формы действий, приближающиеся к использованию орудий. Однако эти действия весьма и весьма ограничены по сравнению с таковыми высших обезьян-шимпанзе. Действия палками и другими подобными предметами носят у низших обезьян в условиях неволи чаще всего характер двигательной игры или хаотической ориентировочной реакции.

Однако эти воздействия вспомогательным предметом в соответствующих условиях могут превращаться в действия, более или менее приближающиеся к «орудийным», когда они сводятся к повторному воспроизведению обезьяной собственных «случайно», т. е. попутно при другом действии возникших воздействий предметом на предмет, на свое тело или на другое животное.

Иногда мы можем наблюдать, как обезьяна, манипулируя каким-либо предметом, и, очевидно, случайно прикоснувшись им к какому-либо участку своего тела, все вновь и вновь воспроизводит это прикосновение, например, к бедрам или к животу. Так, одна из низших обезьян — молодой активный самец мандрилл многократно употреблял палочку для почесывания. Этому использованию палочки обычно предшествовало обследование обезьяной данной ей ветки, ее расчленение на части и применение в двигательной игре. «Орудием почесывания» обычно служила одна ранее отчлененная от большой ветки очищенная мелкая веточка, превратившаяся в палочку. При почесывании эта обезьяна брала палочку в пальцы и почесывалась ее концом (Табл. 3.9).

Таблица 3.9. Употребление низшей обезьяной палки для почесывания

В условиях содержания обезьян в неволе мы встречаем у низших обезьян разных видов одно широко распространенное предметное действие, еще более приближающееся к применению орудий: вставление обезьянами данных им палок в щели и отверстия сеточных ячеек, ведущих в другую клетку к другой обезьяне. Вставленную в ячейку сетки палку низшие обезьяны нарочито используют в качестве «орудия привлечения» обезьяны-соседки к игре в оспаривание палки или, что особенно интересно, к последующему наблюдению того, как обезьяна-соседка манипулирует продвинутой к ней палкой.

Как уже было сказано, у обезьян Нового Света — капуцинов — нами было отмечено предметное действие, носящее характер использования орудия в более тесном значении этого слова, имеющее для этих обезьян важный биологический смысл. Это действие — разбивание камнем ореха, которое имеет для этого вида обезьян важное значение, связанное с относительной слабостью зубного аппарата; оно, по-видимому, свойственно этим обезьянам, как видовой стереотип поведения (Табл. 3.10).

В литературе имеются указания, что на воле наблюдались случаи употребления камня обезьяной шимпанзе при разбивании орехов^[161].

Но в условиях эксперимента шимпанзе выучиваются из подражания употреблять камни, молоток для разбивания твердых косточек, плодов при добывании из них ядер. И в этом случае после удачных опытов разбивания они начинают дифферецировать различные предметы по зрительно-кинестетическим признакам, выбирая более подходящие (твердые камни) среди менее подходящих (деревянные чурбаны и кожаные подушки)^[162] . Таким образом, у них устанавливаются прочные адаптивные условнорефлекторные связи, что свидетельствует о высоком уровне аналитико- синтетических процессов их мозга.

Значительно чаще, чем низшие обезьяны, шимпанзе употребляют вспомогательные предметы для воздействия ими на собственное тело, на других животных и в качестве объектов разрушения других предметов.

Таблица 3.10. Разбивание капуцином ореха камнем

В «орудийной» форме деятельности обезьяна осуществляет соединения и связи предметов не столько на базе видового (как при конструировании гнезда — у шимпанзе — или разбивании орехов камнем — у капуцина), сколько на основе индивидуального опыта. В этой форме деятельности высшая обезьяна, например, шимпанзе, осуществляет опосредствованное употребление предмета, как орудия, устанавливая новые связи между собой и другими предметами и даже между двумя биологически индифферентными предметами на основе нового адаптивного синтеза раздражителей внешнего мира.

Правда, у подростков шимпанзе, наблюдаемых на воле Ниссеном^[163] , зарегистрирована только одна форма употребления предметов в опосредствованном значении, именно контактирование сорванной веткой с другим молодым индивидом, при вызове последнего на игру.

И другой автор — охотник за обезьянами — Мирфилд^[164] сообщает, что на протяжении 35-летней его деятельности в девственных африканских лесах он только один единственный раз наблюдал употребление орудия человекообразными обезьянами. Именно, однажды он видел, как шесть взрослых и два молодых шимпанзе длинными ветками вынимали мед из земляных гнезд пчел; обезьяны ковыряли ветками вокруг земляной норы, вытягивали ветки, покрытые медом, наружу и облизывали их.

Но при нашем анализе свободной орудийной деятельности шимпанзе оказывалось, что они применяют предмет в качестве орудия и при ознакомительной, обследовательской, и при обрабатывающей деятельности, при направленном воздействии, например, палкой на другой предмет. Нередко палкой шимпанзе обследовал ранки на своей руке. Шимпанзе прибегал к употреблению орудия в ознакомительной деятельности, например, при оперировании с колющими объектами (ежом), обжигающими (огнем), движущимися (мышью, ящерицей и т. д.), с которыми он явно избегал прийти в непосредственное соприкосновение (Табл. 3.11).

Шимпанзе употреблял орудие и при обрабатывающей, особенно разрушительной форме деятельности, когда он не был в состоянии произвести воздействие на предмет собственными силами и средствами; он разбивал оконное стекло своей клетки взятой в руку палкой. Иногда он избегал непосредственного соприкосновения с неприятными предметами — очищал себя от нечистот, прилипших к ногам, взятой в руку палкой, тряпкой, бумагой, выковыривал у себя из-под ногтей грязь проволокой. Шимпанзе весьма часто употреблял палку и при контактировании его с другими обезьянами через сетку и жерди клетки, при игровом и драчливом покалывании их^[165] , при вызове их на игру в оспаривание палки, при поддразнивании палкой и т. д. и т. п.

Таблица 3.11. Употребление обезьяной шимпанзе палки

вверху — при самообследовании, внизу — при обследовании ящерицы

В этой форме деятельности с применением орудий в большей степени, чем в какой-либо другой, обнаружилось включение обезьяной подсобных, предварительных действий, направленных на осуществление биологически значимого для нее результата, связанного то с опознаванием предмета, то с воздействием на предмет, то с установлением связи посредством одного предмета для достижения им другого.

Шимпанзе осуществляет не только употребление предмета в качестве орудия, но еще активно подрабатывает этот предмет, производя ряд предварительных действий, облегчающих применение орудия. Именно, прежде чем просунуть ветвь в узкие просветы между жердей клетки для контактирования с другими, рядом сидящими обезьянами, шимпанзе обрывает боковые побеги, затрудняющие продвижение ветки.

В этих подсобных действиях шимпанзе мы находим установление таких связей между предметами, которые относятся к использованию их не столько для наличной, сколько для будущей ситуации, правда, отделенной от наличной весьма кратким промежутком времени.

Следует отметить, что и по свидетельству ряда других авторов употребление высшими обезьянами палки в качестве орудия наблюдалось многократно.

Палки употреблялись шимпанзе при нарочитом вызове звуков посредством стучания по твердым предметам, при почесывании в тех местах, которые эти обезьяны не могли достать непосредственно рукой. Палкой шимпанзе останавливали, прижимая к земле, мелких живых животных, например, ящериц (см. Табл. 3.11), при рассматривании их, иногда ударяя и убивая последних. Нередко обезьяны использовали палку в подражательных действиях, именно в качестве ключа, карандаша, гвоздя, пилы, когда, взяв в руку палку, шимпанзе пытался вращать ее в замочной скважине, чертить ею по бумаге, вколачивать ее как гвоздь, как бы пилить ею^[166].

На тенерифе шимпанзе действовали палкой как рычагом, поднимая кверху подцепленные крышки люков, выкапывали из земли корни растений, собирали в кучу разбросанную кожуру бананов^[167] . Как мы уже упоминали, к специфике использования орудия обезьянами (в частности, и антропоидом шимпанзе) относится то, что это орудие не сохраняет закрепленного за ним назначения; после употребления палки, по миновании надобности в ней, шимпанзе неизменно ее разрушает, хотя порой не имеет ничего для ее замены в случае необходимости повторного ее использования.

Таким образом, вне момента употребления орудия оно теряет свое значение.