Игры твердыми оформленными предметами у человеческого ребенка бывают тем увлекательнее, чем более пластичны и податливы эти предметы.

Уже упоминалось, что чем больше внутренней и внешней динамики таит в себе какая-либо попадающая в руки ребенка игрушка, тем радостнее она используется; наоборот, недопускающий никаких изменений предмет обычно после кратковременного рассматривания, как только он теряет элемент новизны, совершенно игнорируется.

Игра твердым бросовым материалом, как например камешками, бумажками, скляночками, гвоздиками, пуговицами, в жизни ребенка занимает громадное место. Подобно Иони Руди ежесекундно находил под руками материал для экспериментирования; подобно тому как и у Иони, у Руди не было бросового материала: все, что он находил, он утилизировал в игре. Его психическая активность особенно ярко отражалась в его играх экспериментирования при оперировании с таким легкоподвижным пластичным материалом, каким являются щепочки, спички, палочки, резина, вода, огонь, песок, камни и т. д.

Едва ли нужно говорить, что эти последние игры имели для ребенка особенно развивающее значение, так как знакомили его со свойствами трех стихий природы — земли, воды, огня. Все мы знаем, как младенец любит воду и как охотно он купается.

Трехмесячный Руди, погруженный в воду, лежит с довольной рожицей, улыбается, вытягивает вверх ручки, выгибает спинку. 7-месячный Руди охотно допускает умывание личика, причем в это время широко раскрывает ротик и ловит каждую стекающую каплю воды; он радостно полощет в воде мокрые ручки, подносит их ко рту и обсасывает. Посаженный в ванночку, он обычно резко бьет ручками по воде, улыбается, закрывает глазки, обдавая себя каскадами брызг, захлебывается, глотая воду, и все-таки не перестает хлопать по воде. 9-месячный Руди при подготовке ванны смотрит пристально на все процедуры, машет ручками, со звонкими возгласами тянется к воде, горя нетерпением погрузиться в нее; вынимание из ванны неизменно сопровождается ужасным ревом, дерганием ногами, протестующими движениями тела дитяти.

Уже годовалое дитя тянется к воде так, что его трудно оттащить от нее.

Едва оно (в возрасте 10 месяцев) видит мокрое пятно, оно стремится размазывать его ручкой и тряпкой точь в точь, как это делает дитя шимпанзе (Табл. B.85, рис. 2); если Руди (1 г. 6 м.) замечает лужицу на дворе, он непременно должен войти в нее, побарахтать в ней палочкой, бросить в нее камень (Табл. B.99, рис. 4), а то и просто обмакнуть в нее ножку, обрызгивая и себя и окружающих; и когда его (в возрасте 2 г. 1 м. 25 д.) няня отводит от воды, он раздражается, бьет няню, стоит с глазами, полными слез, весь с покрасневшим личиком. С каким наслаждением дитя созерцает, как после сильных дождей автобусы и авто, ввергающиеся в заполненные водой рытвины улиц, обдают всех проходящих каскадами водяных брызг. Поставьте ребенку тазик с водой, предоставьте его в распоряжение ребенка (Табл. B.85, рис. 1), и вы увидите, как радостно будет он барахтаться в воде, шлепать по ней ручками, расплескивать воду до тех пор, пока она не иссякнет вся^[191] . Дитя постарше (1 г. 6 м. 6 д.) схватывает воду ручками, пускает по ней плавать разные игрушечки, ловит их, когда они плывут или тонут, купает, топит их, черпает воду чашечками и, высоко подняв ручку, льет воду сверху (Табл. B.85, рис. 3); оно набирает воды в резиновые игрушечки, в губки и, сжимая их, выбрызгивает воду вон.

Дайте 1½—2-летнему ребенку волю действовать, посадив его в ванну с водой, — чего-чего он только ни придумает.

Пустите дитя купаться в естественный водоем, — когда оно привыкнет к воде, его невозможно оттуда вытащить: так много занимательных и разнообразных форм использования предоставляет вода малютке. Как радостно дитя (1 г. 5 м.) открывает краны, ловит струю воды ручками! Как часто уже подросший Руди (7—8 лет) играл на дворе у огромных луж, наполненных дождевой водой, пуская на них доски и сооружая подобие плота, на котором пытался плыть сам.

Как любят 3—4-летние дети, вымазавшись глиной, вывалявшись в песке, бежать в воду и отмываться, как энергично устраивают они запруды, воды, пускают лодочки, кораблики (Табл. B.107, рис. 1, 2), взметывают воду кверху, обдавая ею друг друга и всех близ находящихся. «Вода жива — она бежит», и эта ее подвижность влечет за собой подвижной ум и чувство дитяти и возбуждает в нем инициативу к самым завлекательным играм. Однажды Руди (1 г. 2 м. 17 д.) не хотел сидеть в одном месте сада, а все устремлялся в другое. На вопрос, почему он идет туда, он ответил: «Потому что смотреть на водицю» (как раз с этого места была видна блестевшая, волнуемая ветром лужа воды). В домашней обстановке забавы, связанные с употреблением воды, наиболее длительны: как охотно пользуется ребенок леечкой (Табл. B.71, рис.3; Табл. B.101, рис. 4), поливая цветочки; 1½—3-летнее дитя пускает в воду разные предметы (камни, щепки) и наблюдает, как они тонут или плавают. Однажды я застала, как Руди (2 г. 10 м. 9 д.) устраивал настоящее экспериментирование: опуская в воду разные предметы, он говорил вслух сам с собой: «Крышечка плавает» (деревянная). «А эта плавает?», — спрашивал он себя, пуская другую крышку (железную). «Почему железо не плавает?» — задает он вопрос отцу, видя погружение железной крышки. «Камень не плавает, — замечает он далее, видя, как тонет брошенный камень, — а мишук^[192] плавает».

Как радостно Руди разливал воду из чайника в кукольные чашечки, как старательно стирал он (2 г. 6 м.) в тазу кукольное белье, погружал в воду и вынимал игрушки, любуясь их блеском и не желая вытирать (Табл. B.85, рис. 5). Как охотно он наливал игрушечные баки с водой и возил воду, брызгал из пульверизатора, переливал воду из сосуда в сосуд (1 г. 9 м. 26 д.).

Но кажется ни одна игрушка, связанная с использованием воды, не являлась для 3-летнего ребенка такой желанной, как обыкновенная резиновая спринцовка. По странной, ближе не вскрытой инверсии слов мой малютка почему-то все время называл эту спринцовку «алебастром», и вот этот-то «алебастр», раз испытанный в действии, позднее стал предметом, дающим многообразнейшее развлечение: ребенок то набирал в него воды, то спускал воду себе на ручку (табл. 85, рис. 6), то направлял струйку на цветы, то на стену, то на людей, обдавал их фонтанами жидкости, то он, погрузив спринцовку в воду, набирая воды, прислушивался к булькающему звуку, а потом повторно многократно опять спускал и опять набирал воду. Игра в тушение водой пожара моему 3—4-летнему Руди доставляла громадное удовольствие именно потому, что главным орудием действия была вода, которую нужно было черпать из бочки ведром, наливать в лейку и лить на так называемый горящий дом (Табл. B.106, рис. 2).

Уже 7-летний Руди не мог умываться равнодушно у умывальника с подвижным краником и всякий раз выстраивал различные фокусы: то он зажимал пальцем отверстие краника, расщеляя мельчайшее отверстие, и выпускал фонтаном воду, то он подобно Иони схватывал руками и разбрызгивал струю. Внезапное обрызгивание водой, набранной в рот, забавляло даже 7-летнего Руди. Кто из нас ни замечал, как даже в городе после проливных дождей все лужи полны шлепающими по ним ребятами, боящимися пропустить приятный случай лишний раз побаловаться водой.

Больших водоемов Руди (как и Иони) боялся и решался пользоваться ими лишь с чрезвычайной осторожностью (подробнее об этом уже было сказано на стр. 307).

Сыпучий подвижной материал, как земля и песок, занимает в игровом обиходе ребенка второе место после воды.

Подобно шимпанзе и 2-летнее человеческое дитя любит перебирать песок, выискивая там мелкие камешки (Табл. B.98, рис. 4), пересыпать его с ручки на ручку, сгребать в кучки, просеивать через сито, разметывать его в пространстве, насыпать в формочки, пришлепывая сверху ручкой (Табл. B.86, рис. 4, 5, 6), сгребать лопаточками, накладывать в тележки, возить в тачках. Какую радость доставляло Руди (2 г. 3 м. 11 д.), как и всем детям, зарывать в песок, прятать и находить в нем (порой до 50 раз подряд) разные игрушечки, валяться в песке, зарываться самому в песок на речном пляже, кататься с песчаной горки.

Дома мой 1—2-летний Руди (подобно Иони) за неимением песка забирался в печки и целыми часами занимался выгребанием на пол золы или выниманием угольков, которые он разламывал руками, кусал зубами, пробовал языком, перетирал в пальцах (1 г. 7 м. 5 д.); иногда он копошился в самой печке, вороша пепел и что-то выискивая к чему-то присматриваясь, находя неисчерпаемый материал для разглядывания и ощупывания.

Конечно смоченный песок является для дитяти благодарным материалом при оформлении им разных фигурок (о чем подробнее см. в отделе «Конструирование»), которые осуществляются уже ребенком 2—4 лет с большим рвением и радостью. Правда, 2-летнее дитя охотнее разрушает сделанные песочные «куличики», так как еще не умеет выложить их из формочек, но все же оно выучивается и этому (Табл. B.86, рис. 4—6), а уже 3-летний Руди мог сделать из песка подобие домика с трубой. Как и Иони, Руди охотно забавляется опилками, посыпая ими дорожки сада и утилизируя их так же радостно, как и песок.

Мы уже отмечали у Иони необычайное пристрастие к овладеванию и рассматриванию металлических, блестящих, светящихся предметов, совершенно аналогичное у ребенка, причем конечно яркий, живой и подвижной блеск огня является особенно привлекательным.

Явную фиксацию внимания на объекте, выражающуюся в пристальном разглядывании предмета и притягивании его ручкой, я наблюдала уже у своего 4-месячного малыша, которого впервые определенно заинтриговали блестящие погремушки, большие белые стоящие в вазе цветы, движущийся металлический висящий блестящий маятник часов. Уже 8-месячное дитя живо интересуется огнем. Однажды Руди в этом возрасте ужасно раскричался, — едва его поднесли к огню, он улыбнулся, сразу затих и перестал кричать. 9-месячный Руди подолгу любил смотреть, не спуская глаз с огня печки, с пламени керосинки. Как тянется например 1½—2-летнее дитя посмотреть поближе на огонь, схватить ручкой пламя, как охотно оно тушит дуновением губок колеблющееся пламя свечи (Табл. B.88, рис. 5, 6), как радостно оно чиркает спичку (Табл. B.88, рис. 4). При этом Руди (в возрасте 2 г. 5 м. 27 д.), потушив свечу, поражается исчезновением огня и начинает его искать, говоря: «Ах, где же огонечек? Куда же девался огонечек?», — заглядывает под столы, стулья, нагибаясь, предполагая найти там огонь.

Как радуется ребенок, получив в обладание электрический фонарик, когда одним нажимом на кнопку он уже зажигает яркий и безвредный для себя свет. Помню, сколько радости доставлял 2½-летнему Руди «ручной фейерверк», дающий посредством трения маленьких огнив целый сноп искр. Не менее любил мой мальчик (в возрасте 2 г. 8 м. 24 д.) сжигание бенгальских свечей, которые он мог уничтожить в неограниченном количестве.

Световые эффекты всякого рода необычайно восхищают ребенка: солнечный «зайка», бегающий по комнате, сноп лучей прожектора на темном вечернем небе, иллюминации в праздничные дни — все это стимулы, вызывающие бурные, восторженные, радостные эмоции, ребенка.

Раньше уже было отмечено, как страстно занимался Руди стрельбой пистонами, дающими при разрыве не только гулкий взрыв, но и яркий свет. Игры, включающие настоящее использование огня, как например топка игрушечных печей, разведение костров, естественно являются для ребенка столь же занимательными, как и игры с водой. Недаром в деревнях большинство пожаров обусловлено неосторожным обращением детей с огнем, употребляемым ими при играх.

Созерцание освещенного разноцветными огнями катка так нравилось моему Руди (в возрасте 1 г. 9 м. 26 д.), что его с трудом можно было увести оттуда домой, так как он все не мог насмотреться на разноцветные огни.

Как и Иони, Руди интригуют прозрачные предметы: клеенки, цветные стеклышки, гребенки, очки, лупы.

Прижав желтую клеенку или широкий ободок прозрачной красноватой гребенки к глазкам, Руди (в возрасте 2 л. 3 м.) любил, закинув головку, смотреть по сторонам — на землю, на цветы, на небо (Табл. B.87, рис. 1). Окружающий мир, представший в новом для него свете, интриговал его особенно сильно. При этом однажды, смотря через такую гребенку на небо, он воскликнул восторженно: «Ах, небо красное, ах, какое жаркое!..»

В возрасте 4 лет Руди, заполучив лупу, долго не хотел расстаться с ней и все рассматривал через нее самые различные предметы (Табл. B.87, рис. 3). Сколько радости доставляет ребенку детский стереоскоп с его бесконечной переменой рисунка из цветных стеклышек (Табл. B.87, рис. 2).

Эластичные предметы, допускающие различные манипуляции с ними, как например резиновая трубка, конечно не по случайному совпадению представляют для дитяти человека, как и для Иони, вожделенный объект, превосходящий по своей занимательности любую игрушку. Каких-каких только штук ни выделывал мой Руди с этой трубкой!

То, взяв трубку в руки (в возрасте 2—3 лет), Руди хлестал ею по полу, смотря на ее волнообразное изгибание, то, набрав в ротик воды, выливал ее в трубку, то употреблял трубку наманер телефонной трубки, беря в ротик при говорении партнеру и подставляя к ушку при слушании (Табл. B.102, рис. 4, 5).

Порой мальчик употреблял эту трубку для выслушивания своего медвежонка, имитируя докторское обследование (Табл. B.72, рис. 6, Табл. B.106, рис. 6), то он (в возрасте 2 г. 3 м. 11 д.) надевал трубку на носик лейки и поливал через нее цветы, имитируя поливку пожарным рукавом, то он свертывал ее в клубок и, подбрасывая кверху, с восторгом наблюдал, как она расправлялась в воздухе при падении, то он перепоясывался ей как поясом, воображая себя пожарным, то наконец он в контакте с другим мальчиком, набрав в рот воды, переливал ее по трубке от одного конца к другому.

Одно время эта резиновая трубка настолько вошла в обиход ребенка, что он выходил на улицу не иначе, как захватив ее с собой, и когда его убеждали, чтобы он хоть на улице и на бульваре не играл ей (как предметом насмешек со стороны посторонних ребят), он, не понимая истинной причины запрещения, упрашивал взять с собой трубку (которую он называл кишкой), — упрямо повторяя: «Люблю кишку!»

Естественно, что это универсальное использование длинной эластичной резины как раз и определяло ее притягательные свойства для мальчика. Проф. В. Келер говорит, что таким универсальным объектом для, его шимпанзе была палка, у моего же мальчика (как и у Иони) палка никогда не имела такого исключительного успеха в применении, как резиновая трубка, хотя конечно из группы твердых объектов и у Руди палка по многообразию своего применения могла конкурировать лишь с шариком.

Употребление в играх других эластичных предметов (ремня, веревки, нитки) у Руди никогда не было столь значительно, как употребление резиновой трубки.

Правда, тонкие длинные тесемки, шнурки, веревочки также развлекали и годовалого Руди. То он (в возрасте 2 г. 2 м.) перекидывал такую тесемочку на шею за голову и тянул ее вправо и влево (как это часто делал и Иони), то он устраивал из нее петли и лез в них головкой, то волочил за собой (1 г. 4 м. 27 д.) тесьму, приговаривая: «но, но!» Малыш охотно мог играть и мягкими длинными лоскутками, расстилая их (1 г. 6 м. 2 д.), затискивая в диван и опять вытягивая назад, таща, подтягивая к себе, дожидаясь конца и плача от нетерпения, когда он не достигал скорого высвобождения.

Взяв свою пеленочку (в возрасте 1 г. 1 м. 7 д.), дитя перебирает ее ручками, перекладывает с места на место, тянет за конец, развертывает, свертывает, приподнимает, опускает, машет ей в воздухе.

Девятимесячный Руди подобно Иони любил, встав в вертикальное положение, взяв свободный конец шнура или тряпки в ручку, махать ими в воздухе и делал это так энергично, что сваливался на земь, не будучи в состоянии удержать равновесие при слишком порывистом движении.

Десятимесячный Руди длительно мог заниматься разглядыванием, перебиранием, перетягиванием в пальчиках и перемещением из руки в руку даже простой ниточки. Даже обыкновенный волос — длинный человеческий волос — привлекает живейший интерес уже маленького ребенка. В возрасте 11 месяцев, схватывая у меня на голове волосик, мальчик обрывает его и начинает сосредоточенно рассматривать. В возрасте 1 г. 4 м. Руди уже с пристальным настороженным вниманием мог подобно Иони заниматься перебиранием волоска в пальцах рук, созерцая его скольжение при его проведении между пальцами (Табл. B.86, рис. 1 и 2).

Длинный твердый универсального назначения предмет, как например палка, используется ребенком в игре почти так же часто, как шар или мяч. Дитя (1 г. 1 м. 7 д.), едва выучившееся бегать, нередко берет в руки прут или палочку и, размахивая ею высоко в воздухе, энергичнее бежит; несколько позднее (в возрасте 2 г. 2 м.) оно чертит, рисует палочкой на земле (Табл. B.89, рис. 2) и радо, когда она оставит там заметный след; палкой ребенок разгребает землю, тычет ей всюду, где может (Табл. B.89, рис. 4), стучит ей по твердым предметам. Палкой трогает малыш (в возрасте 1 г. 2 м. 22 д.) то, что не хочет взять непосредственно рукой: котенка, большую куклу (Табл. B.89, рис. 1). Палкой дитя отшвыривает вещи, к которым из отвращения, страха или по лени или по какой-нибудь другой причине не хочет прикоснуться рукой. В возрасте 2—3 лет Руди любил бросать палочку через высокие барьеры, через забор; палочкой он осуществлял разные разрушительные действия (Табл. B.99, рис. 3), палкой он намахивался на собак (Табл. B.89, рис. 3), спугивал голубей при гоньбе по двору; простая палка замещала ему всевозможные виды вооружения, как например ружье, саблю, шпагу; с палкой он отправлялся на прогулку в лес, ударял ей по стволам деревьев и сбивал несъедобные грибы, листья, ветви деревьев.

Это пристрастие к палкам у моего мальчика было так велико, что он решительно не мог пройти спокойно мимо всякой валявшейся палки и непременно хотел присвоить ее, говоря: «Хорошенькая палочка».

На высказанное сомнение в том, нужна ли ему эта палка, он неизменно находил ответ, оправдывающий ее приобретение. И хотя позднее это использование палки не всегда осуществлялось и таких палок у мальчика накоплялись целые груды, тем не менее рвение к их собиранию не умалялось.

Слегка изогнутая палка давала ему материал для конструирования лука, маленькие истончающиеся к концу палки служили ему стрелами, палка с развилком употреблялась им как рогатка (такие палки особенно ценились).

Палка энергично используется дитятей и при игре в городки (Табл. B.99, рис. 6), в кегли (Табл. B.100, рис. 1, 2, 3), в «чижик», где от ловкости применения бросаемой и сбивающей палки (в первых двух случаях) и ударяющей сверху палки (в последнем) зависит успех игры.

Неудивительно, что игра в 12 палочек, где палочки входят существенным ингредиентом игры, в обиходе дошкольника является излюбленной игрой.

В возрасте 3 лет мой мальчик придумал особую игру с палочкой: взяв в левую руку одну маленькую палочку, Руди подбивал ее палкой, находящейся в правой руке, и мог развлекаться этим длительно (Табл. B.99, рис. 5).

Уже упоминалось, как воодушевленно играет дитя с таким подвижным объектом, как шар и мяч (Табл. B.82, рис. 1—6).

Дитя устраивает себе порой без всякого участия взрослых специфичные забавы совершенно такого же типа, как Иони. Оно (в возрасте 1 г. 6 м. 10 д.) также делает распорки из острых предметов, например из спичек, но ставит их не между зубами, а поперек ладони, и так прогуливается по комнате. Подобно Иони Руди пытается легко колоть себя скляночкой в руку и отдергивает руку при уколе; подобно Иони Руди нередко развлекался тем, что совал в петлю кроватной сетки головку и высвобождал ее опять.

Игры экспериментирования обнаруживают нам, как велика психическая активность человеческого дитяти, как стремится оно ознакомиться с внешним миром, как обогащается новыми впечатлениями. Но так как для дитяти весь этот мир еще полон новизны и неизведанности, то фактически оно все часы своей начинающейся жизни проводит в этом любопытствующем созерцании.