Обращаясь к выявлению особенностей двигательно- игровой формы деятельности шимпанзе и ее биологической обусловленности, мы прежде всего отмечаем значительно меньшую частоту ее применения, чем разобранных выше трех основных форм деятельности (ознакомления, обработки и конструирования).

Резко снижен средний процент (6) частоты ее применения, вычисленный по отношению ко всем 15 материалам, предлагавшимся обезьяне в свободное пользование, и максимальный процент (15) частоты ее применения (см. табл. на стр. 118 и кривые на Табл. 5.12 и Табл. 5.16).

Двигательно-игровая деятельность не является биологически столь значимой, как три первые.

Однако, подобно тому, как это было замечено в отношении и других, ранее рассмотренных форм деятельности, частота ее применения как и ее характер в широкой мере определяются качеством материала, попадающего в обиход шимпанзе.

Таблица 5.12. Вариации частоты применения игровой формы деятельности при оперировании шимпанзе с разными объектами (в %)

Наивысшее свое развитие двигательно-игровая деятельность получает при оперировании шимпанзе с пластичными, легко податливыми для обращения материалами (например, эластичными веревками, шнурами, проводами и т. п.; см. Табл. 5.12).

Основная направленность игрового использования обезьяной предметов заключается в приведении их в разнообразные виды движения и передвижения.

Игра шимпанзе в неволе отражает необычайную подвижность этого существа — сангвиника по темпераменту — в условиях его привольной жизни, полудревесного, полуназемного его существования.

Игра шимпанзе в неволе является для него возмещением весьма ограниченных движений в условиях его клеточного содержания, где у него нет тех широких возможностей, которые он имеет на воле в виде неограниченного бега (при передвижении на земле), лазания (среди деревьев), висения и качания (на ветвях лиан), прыгания (с деревьев на землю и с земли на деревья), кувыркания и валяния на земле.

Кроме того, жизнь шимпанзе на воле в сообществе себе подобных связана с игровым общением молодых особей между собой и чаще всего выражается в двигательной активности: во взаимной возне и борьбе, в беге и преследовании, вызывающем махании друг на друга руками, в ударах и толкании друг друга.

Как уже было упомянуто, на воле наблюдался один случай, когда два молодые (2—3-летние) шимпанзе в затененном месте играли вокруг груды облиственных веток, оформленных в виде перевернутой вверх дном корзины, то катаясь на ней, то отбегая на небольшое расстояние, то опять подбегая и снова бросаясь на ее вершину.

Естественно, что лишенный всех этих сложных и многообразных движений, заключенный в клетку, живущий в одиночестве, имеющий немногие доступные для передвижения искусственные предметы (каток, прикрепленный к потолку клетки, свисающий вниз шест и огромный деревянный шар) шимпанзе Парис использует любые возможности для проявления большого запаса своей неистраченной двигательной энергии, направляя ее прежде всего на передвижение окружающих его предметов, или подвижно соединенных их частей.

Бегая по клетке (на четырех, а иногда и на двух ногах), лазая по сетке и качаясь на шесте, катая огромный железный каток, прокатываясь на нем, соскакивая и кувыркаясь, шимпанзе тем не менее не удовлетворяется только этими, привычными развлечениями, а изыскивает новые формы подвижных игр.

В процессе игры он изощряет свои движения, применяя порой искусные новые и необычные приемы игры, развлекаясь не только передвижением предметов, но и созерцанием их движения.

Нередко можно видеть, как шимпанзе, махая, качая, сотрясая в воздухе взятую в руку веточку, кустик с гроздью ягод, длительно смотрит на колебание этих предметов.

При наличии или неожиданном проявлении подвижности частей предметов шимпанзе повторно воспроизводит движение того же предмета: так, например, надломленный, повисший, трясущийся кончик прутика шимпанзе трясет; надломленный кусок картона, отклоняющийся обратно, он качает взад и вперед.

Нередко можно было видеть, как Парис длительно созерцал перемещение предмета, находящегося уже в руках другой обезьяны, предмета, просунутого им самим через сетку соседним обезьянам.

Случайно открывшуюся подвижность отдельных предметов или частей предметов, в двигательной игре используют не только молодые (4—6-летние) высшие обезьяны (шимпанзе), но и низшие обезьяны.

В некоторых случаях и у низших обезьян мы наблюдаем подобную форму использования предмета. Так мы могли наблюдать, как наш подопытный молодой павиан-сфинкс, вместив палку (или какой-либо другой предмет) в отверстие клеточной решетки, не спешил ее вытащить при приближении обезьяны-соседки, как это обычно делалось при игре-оспаривании, но, придерживая предмет — «орудие контакта» — рукой, давая возможность обезьяне-соседке некоторое время обследовать этот предмет, сам все время внимательно и с интересом за ней наблюдая.

Неоднократно замечалось, как низшие обезьяны, обнаружив ту или иную подвижную часть обстановки (качающуюся дверь, задвижку, трапецию), использовали ее в своих двигательных упражнениях.

Однако уже низшие обезьяны употребляют предметы в игре не только как качели или трамплины, не только возят или волочат предметы за собой или шевелят, двигают перед собой взад и вперед, катают, подбрасывают, бросают, но, двигая предметы, эти обезьяны очень часто наблюдают вызванные ими самими передвижения предметов.

Уже у низших обезьян их двигательная игра теснейшим образом связана и переплетена с «ориентировочно-исследовательской» деятельностью.

При этом они не пассивно наблюдают случайно возникшее в игре движение предметов или частей предметов, но зачастую нарочито все вновь их воспроизводят, повторяя те свои действия, которые вызвали эти движения. Так, например, мы наблюдали, как молодой самец павиан-сфинкс, всунув палку в отверстие между скамьей и стеной, повертывая и вращая там палку («хаотическая ориентировочная реакция»), замечая вызванное движением палки передвижение скамьи и ее частей, сопровождаемое скрипом, вновь активно воспроизводил это им самим вызванное движение скамьи, повторяя свое движение палкой ^[119].

В некоторых случаях низшие обезьяны замечали, а потом снова сами воспроизводили даже тонкие движения мелких частей предметов. Так, например, молодой самец мангобей, всунув палку в отверстие решетки и повертывая ее там, замечая на конце палки шевеление мелких волокон разлохматившейся древесины, вновь воспроизводил это движение путем повторения тех же поворотов и нажимов на палку, результатом которых и явились движения волокон древесины.

Однако способность к нарочитому воспроизведению тех или иных случайно возникших воздействий у низших обезьян (по сравнению с высшими) весьма ограниченна.

Низшие обезьяны оказываются способными воспроизвести то или иное случайно возникшее действие предметом лишь на короткой дистанции, сейчас же, здесь же, обычно в той же самой ситуации.

Наблюдая шимпанзе, мы обнаруживаем:, что иногда он развлекается не только созерцанием движения предмета, т. е. зрительным его восприятием, но и осязательным восприятием передвижения предмета, приведенного в соприкосновение с его телом; нередко шимпанзе засовывает в свой пах конец палочки, крепко прижимая ее бедром, а свободный торчащий в воздухе конец палочки он слегка покачивает. В это время зачастую он «улыбается», т. е., полураскрывая рот, оттягивает кверху уголки губ; подобная мимика замечается у него и в случае его щекотания человеком.

Иногда шимпанзе перетягивает между зубами продернутую ленточку древесных стружек или двигает между губами или по языку волосок. Иногда, лежа на спине, он перетягивает кусок ткани ногами и руками (Табл. 4.8, б).

Зачастую шимпанзе движет из стороны в сторону накинутую им себе на шею тесьму, лоскут или оттягивает и отпускает надетую им самим на шею петлю резины, похлопывая себя ею, или перемещает с места на место по своему телу ткань, которой сам же опутался.

Развлекает шимпанзе и передвижение твердого предмета, приведенного в тесное соприкосновение с другим твердым предметом, причем и это передвижение порой предваряют действия, предохраняющие обезьяну от возможного стирания кожи ее рук при движении объекта. Напомним, как Парис завертывал палку в тряпку и, прижав ее к полу, неистово двигал ее из стороны в сторону, плотно опираясь на нее сверху двумя руками (аналогичное передвижение Парис осуществлял, возя по полу перевернутый вверх дном металлический тазик). При этом и сам шимпанзе носится но клетке, наклонившись, пригнувшись к вещи, которую возит.

Еще более искусное передвижение шимпанзе производит, осуществляя сложное приспособление для подпрыгивания вверх, совершая для этого целую серию предварительных действий: он продергивает за штанги клетки шнур, соединяя и скрепляя его свободные концы веревкой, затем он схватывает руками соединенные концы перекинутой через жерди веревки и, отталкиваясь ногами от пола, повторно многократно подскакивает всем телом в высоту на 0,5 м.

Сходные предварительные действия мы наблюдаем и у одной из низших обезьян — молодого активного самца павиана-сфинкса, который также иногда продевал гибкие прутья в ячейки клеточной решетки, соединяя их концы в руке, и, держась за них, прыгал.

Нередко можно наблюдать, как шимпанзе, двигаясь по клетке, привлекая различные предметы, движет их вместе с собой; он волочит за собой ткань или веревку, удерживая их руками или ногами, при беге по клетке, при лазании по клеточной сотке, причем застревание предмета на пути его следования за обезьяной не только не останавливает шимпанзе, но заставляет его высвобождать застрявший предмет, чтобы снова мчаться с ним далее. Обезьяна явно затрудняет себе способы обычного передвижения. Иногда она нарочито ставит себя в такие условия, когда приходится преодолевать препятствия. Это проявляется, например, в тех случаях, когда Парис опутывает части своего тела и туловища эластичными шнурками, резинками, когда он прикручивает себя к решетке клетки, а в последующем настойчиво освобождается из них. Он надевает себе на шею резиновые кольца, стягивает горло, чуть ли не до удушения, а потом, хрипя, старается их стащить. Проволочные неподатливые кольца Парис, надев себе на голову или шею, немедленно снимает.

Аналогичные игры в искусственно подготовленных самим шимпанзе трудных условиях, вызывающих необходимость преодоления сопротивления, в широком масштабе были представлены и у 4-летнего шимпанзе Ионии ^[120].

И в этих играх шимпанзе, находясь в условиях одиночества, в клетке, воспроизводит те инстинктивные формы поведения, которые ему приходилось бы проявлять на воле, где он должен был бы пробираться через густые заросли тропического леса, чтобы не отстать от сообщества в его переходах или чтобы не погибнуть, застряв один на месте и сделавшись добычей хищника. В неволе шимпанзе осуществляет и те игровые взаимоотношения, которые встречаются в условиях его вольной жизни при борьбе и драке обезьян друг с другом или при защите и нападении во время встречи с другими обитателями леса.

И вот оказывается, что в неволе шимпанзе нарочито ставит себя в положение столкновения, задерживания и пленения, в которых он должен бы был оказывать сопротивление живому сопернику, противнику или партнеру по игре.

Таким образом, и этот широко распространенный у шимпанзе тип игры с преодолением нарочито создаваемых им самим препятствий находит свое биологическое объяснение в условиях жизни этих обезьян на воле.

Подобные игры, осуществляемые в неволе, безусловно тренируют выносливость и физическую изворотливость шимпанзе в преодолении им внешних затруднений, препятствий и сопротивлений и дают выход неиспользованной мышечной энергии, разнообразя ее применение.

В некоторых случаях игры шимпанзе связаны с действиями, требующими осторожного обращения обезьяны с предметами. Например, он устанавливает распорки из острых палочек между своими зубами, накладывает себе рогульки на шею, коробки на голову, ветки на спину, стараясь удерживать эти предметы, находящиеся в малоустойчивом положении при его ходьбе.

И этого рода игры, по-видимому, развлекают шимпанзе самим осуществлением точно координированных движений тела, нагруженного слабо скрепленными с ним предметами. Подобные игры шимпанзе также имеют особое значение в условиях его природной жизни, когда ему бывает необходимо унести, не потеряв, сорванные плоды, ветки с плодами, которые ему приходится, спешно сорвав, переносить с собой, чтобы не отстать от идущего сообщества и не затеряться в одиночестве.

В условиях неволи при таких переносах шимпанзе нередко очень сильно закрепляет эластичные предметы, завязывая их узлами, у основания ноги или у запястья руки (Табл. 4.5), причем немедленно после этого завязывания шимпанзе обычно и отправляется в переход по клетке, с тем чтобы потом, усевшись, начать явно занимающее его развязывание, а потом многообразное манипулирование этими предметами.

Очень редко, но все же наблюдается у шимпанзе развлечение ловлей подкинутой вверх папиросной бумаги (Табл. 4.8, а) или, чаще, брошенного вниз предмета (шара), причем и эта ловля осуществляется не всегда руками, а иногда и ногами обезьяны. Бывают случаи, когда шимпанзе, лежа на спине, перебрасывает шар между ногами и руками, чем он создает себе исключительно трудные условия для ловли шара.

Простое подкидывание и ловля шара для шимпанзе, по-видимому, являются действием слишком легким и он получает большее развлечение в том случае, когда создает себе особо трудные условия игры.

Подобное нарочитое воспроизведение затрудненных моментов при передвижении мы наблюдали и у низших обезьян.

Там нам приходилось неоднократно видеть, как молодой, очень активный самец дрилл, получив в пользование кусок ткани, после обследования и попыток расчленения ее, надвигал ткань на голову и так с закрытым лицом и глазами пытался передвигаться по клетке. Поднявшись на задние ноги, широко расставив руки, он пробовал ходить взад и вперед по клетке, выключив зрение. Он вертелся, крутился, кувыркался, валялся, покрытый куском ткани, а в случае, если ткань спадала с головы, он вновь и вновь надвигал ее на голову, нарочито создавая ситуацию передвижения при выключенной зрительной ориентировке.

Как то уже было отмечено при анализе конструктивной формы деятельности, у шимпанзе нередко наблюдаются процессуальные двигательно-игровые действия, соединения и разъединения предметов.

В этих случаях имеется несколько видов объединения предметов:

Уже отмечалась и процессуальная игровая обработка обезьяной заведомо несъедобных предметов, имеющая ряд преемственных действий, но не направленных на достижение какого-либо иного результата, кроме самой обработки как таковой (так, например, порой шимпанзе сламывает ветку, обрывает на ней листья, очищает с нее кору, расщепляет ствол зубами, расщепляет его пальцами, разгрызая до измельчания, позднее никак не используя эти размельченные частицы.

Производимое обезьяной передвижение того или иного предмета бывает направлено и на то, чтобы привлечь к игре другую обезьяну, находящуюся в соседней клетке, установить с ней взаимный игровой контакт.

У шимпанзе наблюдаются следующие приемы контактирования, осуществлявшиеся при участии тех или других вспомогательных предметов:

В обоих последних случаях мы имеем подготовительные акты в процессе осуществления игры шимпанзе, употребляющего опосредствующий объект в подсобной роли как орудия игрового контакта.

Еще более интересные предварительные действия наблюдаются в том случае, когда шимпанзе, прежде чем просунуть ветку к другим обезьянам, обрывает ее боковые отростки, просовывая прямой ствол.

Изредка, при наличии большого размера ткани или бумаги, мы наблюдаем у шимпанзе игру в виде нападения или, точнее, устрашения сотоварищей по неволе.

Накинув на себя сверху большой кусок полотна, шимпанзе бежит на всех четырех конечностях по направлению к маленьким обезьянам, а потом, подойдя к ним вплотную, внезапно срывает это покрывало и смотрит, как они шарахаются в стороны.

Еще более интересны игры, легко подводимые под рубрику тех игр, в основе которых лежит ориентировочно-исследовательский рефлекс и которые состоят в созерцании обезьяной движения различных предметов, приведенных в соприкосновение с водой, и манипулирование вымокшими предметами.

Например, Парис пускает в лужу листочек вяза или бумаги, которые начинают плавать поверху, и пристально смотрит на них, потом он, погружая их глубоко в воду, то купает, то выжимает, то, вынимая, расправляет и снова пускает поверх воды.

Редко, но все же наблюдается, как шимпанзе соединяет несколько предметов, а потом сам приводит их в движение. (Напомним и тот случай, когда шимпанзе продергивал прутик и веревочку в колечко, после чего длительно махал в воздухе этим предметным комплексом; когда он вмещал палочку в случайный расщеп картона и передвигал ее в расщепе.)

Но если сам шимпанзе сравнительно редко соединяет предметы для игры ими как комплексом, то, как мы отметили, он немедленно замечает неожиданно появившееся подвижное соединение частей предмета и использует его в двигательной игре.

Таким образом, игры шимпанзе в подавляющем большинстве случаев связаны с его повышенной двигательной активностью, компенсирующей недостаток его движений в условиях клеточного содержания; игры шимпанзе сводятся к изощрению собственных движений шимпанзе, к приведению в движение разных предметов или созерцанию этого движения, как и действий других обезьян.

Точно так же биологически обусловлен и второй тип игр шимпанзе, тренирующий его выносливость, связанный с преодолением сопротивления различных физических препятствий.

Отметим, что двигательно-игровые, процессуальные, самодовлеющие действия встречаются не только в ознакомительной, но и в обрабатывающей, и в конструктивной формах деятельности шимпанзе.

Эти формы деятельности, приобретающие процессуальный, игровой характер, появляются обычно лишь после исчерпания других, биологически более важных действий (обеспечивающих благополучие обезьяны), связанных с ориентировкой в ситуации или с использованием предметов в гнездостроении.

В двигательно-игровой деятельности шимпанзе особенно интересным является наличие предварительных действий, направленных обезьяной на осуществление определенной формы игры.

Предварительные действия зачастую наблюдались у шимпанзе в случае применения им при игре опосредствующих предметов. Напомним обрывание боковых веток от стволов, служащих ему в качестве орудия контактирования с другими существами, прокладывание мягкой ткани при его передвижении руками по полу жестких предметов, предохраняющей руки от болевых ощущений, запутывание каната за штанги клетки для осуществления подпрыгивания вверх.

Подобное использование обезьяной предметов и направленное приведение их в новые , не бывшие ранее связи, также свидетельствует о наличии у шимпанзе интеллекта, т. е. элементарного мышления. Это мышление выражается в использовании обезьяной прежнего опыта в новых условиях, в новой комбинации.